Подлинная царица - стр. 16

Государыня рассказывала мне, что, впервые приехав в Россию, Она чрезвычайно удивилась тому, что русские слуги не понимают, зачем нужно красить графитом каминные решетки. Когда Она жила у бабушки, Королевы Виктории, в Виндзорском Дворце, Она привыкла видеть сверкающие каминные решетки. В Петрограде же такого Она не видела. Мы значительно отличаемся от англичан даже в таких мелочах, а ведь вы вряд ли найдете англичанку чистых кровей, которая не знала бы, для чего служит жидкий графитный состав. Однако нас не следует осуждать за равнодушное отношение к этому средству. Ведь тут все дело в мировоззрении. Если говорить о различиях в мировоззрении, то наилучшим примером их иллюстрации, на мой взгляд, будут слова одного из авторов публикации в «Дейли мейл». Они свидетельствуют о справедливости моего мнения, поскольку данный автор наделен особым даром понимать расовые и психологические различия:

«У нас в Англии принято посмеиваться над тем, что нам свойственно называть местными предрассудками. Позвольте заверить, что этот номер не пройдет у вас в Африке. (Насколько я понимаю, речь идет о Марокко.) То, что однозначно воспринимается как детская галлюцинация в Хэмпстеде или Ньюкасле, является самой настоящей реальностью здесь, под этим бескрайним синим небом. Если вы путешествуете у себя дома, то можете не верить многим истинам, которые вам не дано понять, но в Африке вы научитесь верить всему».

Не справедливо ли это и по отношению к России?

Мое детство и раннее девичество мирно проходили в Ревовке и в Крыму. Но любила я Ревовку и всякий раз, как отправлялась в гости к дяде, жившему в Ливадии, брала с собой горсточку земли со своей родины. Важным событием в жизни обитателей Ревовки был приезд из Сибири дядюшки Хорвата^>8 , раз в год навещавшего мою бабушку. Он был начальником Сибирских железных дорог и занимал должность, которая соответствовала должности вице-короля Ирландии. Он был типичным представителем рода Хорватов – высокий, проницательные добрые глаза – и отличался большим умом. Когда он приезжал, я совсем не ложилась спать. Помню, как мы встречали рассвет. До Ревовки дядюшка добирался лишь в три часа утра. До чего же трогательно было видеть их встречу с бабушкой. Они были очень привязаны друг к другу, да и я относилась к нему как к самому большому другу и любимому родственнику.

В школе я не училась. Первым моим наставником был священник, но, так как я почти не знала русского (дома мы всегда говорили по-французски), а он не знал французского, я мало что сумела узнать. Зато мисс Райп, английская гувернантка, взялась за меня. Правда, мне представляется, что она находила нас весьма отсталыми людьми. Наш старый дом охранял ночной сторож. Его покашливание и тяжелые шаги я воспринимала как колыбельную. Всякий раз как сторож отправлялся на лодке в город, он довольно необычным способом «вызывал» горничную моей бабушки. Это был неграмотный крестьянин и время измерял по-своему. Он подходил к окну комнаты, в которой жила служанка, и сообщал ей о том, что в небе взошла такая-то и такая-то звезда. Посредством нехитрых расчетов девушка могла судить, сколько ей еще можно нежиться в постели.

Зима в Ревовке была чудесной порой года. Мне нравилось ощущение праздника, которое она вызывала, и я любила кататься на старинных санях – с узорами, с золочеными деталями. Сани современные – с коврами и медвежьими полостями – были не такими нарядными. У англичан сани всегда ассоциируются с волками, они воображают, что поездка зимой на санях в России непременно сопряжена со смертельной опасностью. Опасность, которую представляют собой волки, превращается в легенду. А между тем в нынешние времена волки встречаются лишь в местностях, удаленных от населенных пунктов. Правда, в Ревовке придерживались старинного обычая и на ночь перед воротами конюшен вешали зажженные фонари, с тем чтобы отпугивать волков. Но однажды, гуляя по парку, как-то вечером я встретила ненароком волка. Прежде мне никогда еще не доводилось сталкиваться нос к носу с этими хищниками, поэтому я решила, что крупное серое животное – это собака. Я окликнула ее, бросилась к «милой собачке», чтобы поближе с нею познакомиться, но животное лишь взглянуло на меня исподлобья недобрыми зелеными глазами, а затем повернулось и потрусило рысцой прочь. Придя домой, я рассказала о встрече со странной собакой. Каково же было мое удивление, когда мой рассказ вызвал всеобщую тревогу, и несколько человек отправились взглянуть на следы. Оставшиеся на снегу отпечатки оказались типично волчьими, но нашего незваного гостя и след простыл.