Подглядывающая - стр. 96
— Уверена, вы тоже безрассудная женщина, — ответила я, отставляя бокал.
Теперь мы сидели, как в зеркальном отражении. Ногу на ногу. Пальцы покручивали ножку бокала.
— Вы не будете меня фотографировать, Эмма, — едва ли не гипнотизируя меня, произнесла Рената. — Но я сфотографирую вас. И это будут лучшие снимки в вашей жизни.
Эй смотрит на меня, не мигая.
— И что ты ответила?!
Вот на этом моменте я беру паузу.
Я все еще на кураже после встречи с Ренатой. Будто только что, а не полтора часа назад, рассталась с ней у бара. Она предложила подвезти меня на такси. Я ответила, что хочу прогуляться.
Эй подобрал меня через квартал. В машине было накурено так, что слезились глаза. При этом он что-то пробурчал про запах алкоголя, который я притащила с собой… На самом деле Эй выразился грубее.
Он так резко и на такой скорости разворачивал машину в переулке, что едва не сшиб мусорный бак. У меня даже возникла мысль, не поехать ли домой на такси, но вместо этого я предложила купить фаст-фуд. Я жутко проголодалась, и так же жутко мне хотелось с кем-нибудь поделиться эмоциями.
Вскоре мы ввалились в его дом с двумя огромными пакетами из «Бургер Кинга». Я накинулась на еду и первую пару куриных крылышек обглодала с упоением голодного волка. Только после этого я смогла приступить к рассказу о том, что произошло на мастер-классе и в баре.
И вот уже за полночь, а меня все еще неистово штормит. Хочется танцевать, а еще больше — совершить спринтерский забег вокруг этой деревушки. Эй не разделяет моих эмоций. Он уперто и враждебно повторяет вопрос:
— Так что ты ответила, Эм? Согласилась на съемку?
Да, я согласилась на съемку. И если бы Эй побывал на моем месте, то поступил бы так же. Но могу ли я ему рассказать? Мне пришлось уговаривать его даже на то, чтобы проследить вместе с ним за Ренатой. А теперь я собираюсь остаться с ней наедине. И она будет фотографировать меня.
Самый важный снимок — тот, который может появиться на выставке, тот, за которым охотимся мы с Эем, — Рената сделает тайком. Это будет неожиданно и непредсказуемо. И снимок вряд ли мне понравится: демонстрация внутренних изъянов интересна зрителям, но не моделям.
Так могу ли я рассказать Эю, что собираюсь стать наживкой? Согласится ли он?
Или именно к этому он меня и подталкивает?
— Я н-не решила.
— Даже не думай! — сквозь зубы цедит он, обгладывая косточку. — Этого не будет.
Короткий разговор. Жирная точка.
Ну и пусть. Так даже проще.
Смотрю, как он поглощает еду — будто машинально. Он вообще ощущает ее вкус?
— Я п-понимаю тебя.
Его бровь приподнимается. Челюсти работают все так же усердно.
— Р-рената классная, — продолжаю я, не спуская с него глаз. — В т-том с-смысле, что с… с ней обыденные в-вещи н-наполняются смыслом. В к-каждом п-предложении есть п-подтекст, к-как надстройка, в-второй этаж.
— Скорее подвал, — Эй одним движением открывает бутылку с пивом и залпом выпивает треть.
Снисходительно прищуриваюсь.
— Ты п-просто злишься, ч-что она оказалась т-тебе не п-по зубам!
— А ты, значит, ее раскусила? — Эй ставит бутылку на стол с чуть более громким звуком, чем обычно.
— В-возможно.
Эй заглядывает в ведерко в поисках крылышка. Ведерко пустое. Он швыряет его в мусорную корзину. Ведерко отскакивает от обода и совершает полукруг по кухне.