Подглядывающая - стр. 70
Чуть другой ракурс, другое время, и это было бы просто фото спящего парня. Но она смогла уловить что-то неосязаемое, удивительное, невозможное. Один миг.
Я поднял на нее ошарашенный взгляд.
— Есть еще фото? — словно наблюдая за собой со стороны, я осознал, что больше не чувствую перед ней того благоговения, как раньше.
Я понял Ренату, ощутил глубину ее замысла, пропитался ее мыслями, и это словно сделало меня тверже. Я чувствовал сопричастность к тому, что она делает. Право находиться рядом с ней. И, конечно, я чувствовал любовь.
14. Глава 14. День 328
Часы над камином бьют полночь.
Наклоняюсь, чтобы взять со столика стакан с виски. Эй не шевелится, но из-за моих движений его ладонь скользит выше, и я невольно делаю вдох поглубже. Мне нравится это ощущение, когда тело само по себе реагирует на прикосновение.
Делаю большой глоток. Виски теплый, густой, обжигающий. Проваливается вовнутрь комом. Алкоголь помогает и дальше слушать историю Эя, а не копаться в себе. Не задаваться вопросом, что я, черт побери, здесь делаю, полуобнаженная, на диване Эя. И почему позволяю его ладони блуждать по моему бедру.
Эй принимает стакан из моих рук. Делает глоток, глядя в глаза.
— После того откровения на чердаке мы с Ренатой стали много времени проводить вместе. Однажды я даже побывал в ее доме. Три квартиры на первом этаже старой, почти старинной, двухэтажки были объединены в одну — вылизанную, вычищенную, отбеленную и позолоченную. Окна-эркеры, лепнина на потолке, колонны. Я такую роскошь видел впервые. Родители у Ренаты оказались непростыми людьми, приближенными к власти.
Знаешь, что меня удивило? Во всей квартире, даже в спальне Ренаты, не было фотографий, если не считать пары семейных портретов на полке над искусственным камином. Согласись, Эм, это странно, когда в доме у человека, одержимого фотографией, нет ни одного яркого художественного снимка. Но тогда я вопросов не задавал, просто наблюдал.
Если тебе интересно, сексом мы не занимались, несмотря на то, что временами оба ощущали себя взболтанными бутылками шампанского. Я был несовершеннолетним, а положение ее родителей обязывало соблюдать формальности.
Тот еще был год! Постоянно находиться рядом с Ренатой, но держать себя в руках. Так могла и крыша поехать. Но я ждал, потому что знал, ради чего все это.
Наш руководитель Юрий Викентьевич — он же Юрий Стропилов, как ты наверняка уже догадалась, — всегда находился где-то неподалеку, но не мешал нам. Это сбивало с толку, я был уверен, что у них роман. Но еще больше сбивало с толку другое.
После нашего разговора на чердаке Рената ни разу не показала мне «тайных» снимков. Природу, людей, тени — все что угодно, но только не их. Думаю, она была бы не прочь и солгать, что таких фото не существует.
Пазлы сошлись следующей зимой на открытии выставки Стропилова. Пригласительный вручила мне Рената. Она и составила мне компанию на выставке.
Этот день я не забуду никогда.
Тебе знакомо то ощущение, Эм, когда мысли проворачиваются в голове, будто старые, ржавые шестеренки, когда словно физически чувствуешь их скрежет и лязг — металл на металл? Вот нечто такое я испытал на выставке, когда под руку с Ренатой вошел в зал и увидел…
— Закрой глаза, Эм. — Эй ждет, пока я выполню просьбу. — А теперь представь. Просторный светлый зал, мраморный пол. Полно народа, вечерний дресс-код. Пирамиды из бокалов с шампанским. По залу летает легкий шепоток — такой же звук блуждает в бокале, который я крепко держу за ножку. Все по-настоящему, все серьезно.