Подарок морского черта - стр. 13
Ей хотелось знать, что он чувствует. Но она ничего не слышала, ни вздохов, ни стонов, только его тяжелое дыхание. Только под ее ладонями ритмично то напрягались, то расслаблялись мышцы бедер. И лишь когда еле заметная судорога пробежала волной по его телу и, скорее, шумный выдох, чем стон, сорвался с его губ, она почувствовала такую освобождающую душу радость, сокрушающую все ненужные барьеры, все границы, что тихо и счастливо засмеялась.
Потом они долго еще целовались, приходя в себя, спускаясь с облаков, возвращаясь к действительности. И смешанный вкус ее и его плоти на губах пьянил сильнее крепкого вина, кружил голову, сводил с ума.
– Это безумие, – шептала Марина ощущая, как в глубине его груди мощно пульсирует сердце, – мы оба сумасшедшие.
– Да, керида, – шептал Мигель, прижавшись влажным от пота лбом к ее лбу, – и мне это нравиться.
Но, сломав, сокрушив границы и запреты, неодолимо хотелось пройти дальше, узнать, что там за этими границами? И с языка сорвалось:
– Пошли ко мне на яхту.
– Пошли, – тут же согласился Мигель и легко поднялся на ноги, – только медленно, а то я упаду. Что-то меня шатает…
Прихватив ее босоножки, они шли вдоль берега в обратном направлении, обнимаясь и весело болтая о всяких пустяках. Но новая волна желания уже подкатывала, приближалась, грозя захлестнуть, затопить обоих прямо на берегу. И тогда оба подхватывались и бежали бегом, утопая босыми ногами в мокром песке, чуть не падая и задыхаясь от счастья.
В темноте с трудом отыскали «Морскую звезду» среди десятка подобных белоснежных красавиц. Перепугали мирно дремавшего на вахте дежурного матроса, прогрохотав голыми пятками по трапу.
– Осторожно, не споткнись! – громким шепотом предупредила Марина.
Но он, конечно, споткнулся и оба чуть не свалились кубарем с лестницы и, зажав рты руками, чтобы не расхохотаться в голос, на цыпочках поднялись на верхнюю палубу, проскользнули в коридор и распахнули дверь ее каюты. Теплый сумрак и аромат цветов заполнили просторную комнату. Очертания мебели были смутными и расплывчатыми. Но огромную кровать, занимавшую почти половину каюты, невозможно было не увидеть. И оба, сцепившись в жарком объятии, рухнули на еще прохладные простыни, срывая друг с друга одежду и теряя остатки разума.
А когда первая волна острого, невыносимого наслаждения сконцентрировалась в глубине тела, сжалась в пульсирующую точку, а потом взорвалась вспышкой слепящего белого света, Марина закричала, забилась пойманной рыбкой так, что ему пришлось придавить ее всей своей тяжестью, зажав ее рот ладонью.
– Чшш, нинья, не так громко, – прошептал он, щекоча дыханием ухо, – если будешь так кричать, то кто-нибудь прибежит тебя спасать или вызовет полицию. И меня посадят в тюрьму. Скажут, что я тебя замучил.
Он приподнялся на руках и смотрел на нее веселыми, сверкающими во тьме глазами.
– Так и есть, – ответила она, немного успокоившись, и чувствуя, как его горячий и влажный от пота живот прижимается к ее животу, такому же горячему и влажному, – замучил, ты меня совсем замучил.
Она провела острыми ноготками по его длинной мускулистой спине, но нежно, не царапая, не причиняя боли, как сытая львица после удачной охоты, и добавила:
– Но в тюрьму пойдем вместе. Как думаешь, нам дадут отдельную камеру?