Под кодовым названием «Эдельвейс» - стр. 47
– Кое-что прояснилось, господин штурмбаннфюрер!
– Почему вы тянете с докладом?
– Как раз собрался… Докладываю: экспертиза подтверждает предварительные данные. Мюллер убит около полуночи. Убийство произошло не в машине. Вероятнее всего – в помещении, так как стреляли в спину, а пулевого отверстия на шинели нет.
– Интересно… Спасибо, Кеслер! – Хейниш положил трубку. – Майер!
– Слушаю, господин штурмбаннфюрер.
– Значит, вечером он провожал ее домой…
– Вы считаете, что Кристина Бергер… – осторожно начал Вилли.
– Я ничего не считаю. Я лишь уточняю факты, которые, безусловно, имели место. Вот что, Вилли. Езжайте за «Эсмеральдой». Она живет рядом с Бергер. И значит, должна была кое-что заметить, если старательно выполняет свои обязанности…
В квартире «Эсмеральды», тайного агента СД, царил типично послекутежный беспорядок. Сама она, взлохмаченная, с размазанной по лицу помадой, лежала под одеялом и едва соображала. Смотрела на Майера опухшими от ночного кутежа глазами.
– Очень извиняюсь, господин Майер, – силилась она что-то пояснить на ломаном немецком языке, – здесь все так… в беспорядке… неуютно… Извините, я не ожидала такого раннего визита…
– А мне все равно, – снисходительно ответил Вилли. – Скажите-ка лучше, какое стихийное бедствие вас постигло? На мой взгляд, произошло, по меньшей мере, многобалльное землетрясение.
– Не совсем, господин Майер, просто житейский вихрь занес ко мне вечером сразу двух красавчиков, жадно истосковавшихся по женскому теплу… Ой, головушка моя!..
– Кто они, если не секрет?
– От вас, Вилли? Секрета нет, но черт их знает… Ехали на передовую и вот – отдохнули…
– Звания? Хоть знаки различия запомнили?
– Кажется, гауптман и лейтенант…
– Может, обер-лейтенант?
– Возможно, вы же знаете, я в этом не очень разбираюсь…
– Зато в другом…
– О, Вилли! Неужели?.. Обратите внимание, я до сих пор в постели…
– Не кажется ли вам, что вы слишком широко понимаете свои обязанности перед рейхом?
– Ну тогда хоть подайте даме рюмку… Головушка ведь раскалывается…
Майер подошел к столу. Стоя спиной к «Эсмеральде», не снимая перчаток, стал проверять бутылки.
– И французский коньяк пили?
– Пили все, что на столе… Неужели вы думаете, что я успела выучить все языки? И немецкого достаточно на всю Европу…
– Резонно, – согласился Вилли. – Вы умная женщина. – Он незаметным движением выставил из кармана шинели порожнюю бутылку из-под коньяка. – Но иногда стоит знать, чем угощались… Например, знаете ли вы, какое наслаждение было заключено в этой посудине? – он поднял только что выставленную из кармана бутылку. – «Мартель» высшей марки!
– Было бы наслаждением, если бы хоть на донышке осталось…
– Такой никогда не остается. Ну-ка возьмите бутылку, хоть подержите, будете знать, что пили…
– Хоть что-нибудь осталось на столе?
– Немного осталось, но до следующего раза. А сейчас одевайтесь: вас вызывает штурмбаннфюрер. И не забудьте умыться холодной водой. Обязательно холодной – приводит в чувство.
«Эсмеральда» сжалась, притихла под одеялом, словно уменьшилась.
– Понимаете, я вчера не могла, – она повела рукой по комнате, виновато глядя на Майера. – Те двое чуть ли не силой удерживали…
– А что вас волнует?
– Вчера вечером я вроде видела, будто к соседке заходил какой-то военный.
– Ну и что из того? – спросил Майер. Он снял перчатки и стоял, небрежно похлопывая ими по столу.