Поцелуй врага - стр. 28
— Возьми стул.
— Ты будешь? — Вика прокручивает в пальцах стопку.
— Нет.
Стас устало сползает по стене на табурет, разливает коньяк:
— Сегодня был тяжелый день, — выпивает, не дожидаясь Вики.
— Да, я устала сидеть в засаде. Пришлось лезть через забор к соседям, когда они ушли на работу. Но, — театрально замолкает и выдерживает паузу, — я все получила. Это тебе. — Вика оставляет перед тарелкой тонкий золотой браслет. — В знак примирения.
— Спасибо, — убираю украшение в карман. — Или ты думала, откажусь?
— Нет, конечно. Зря переживала, Ян, — отряхиваю ладони, будто только что закончила тяжелое грязное дело. — Курьер приехал до обеда, как и обещали в службе поддержки, и никаких ментов. Давай еще по одной, — придвигает пустую стопку.
Доедаю картошку, наливаю чай, оставляю Стаса с Викой наедине. Слышу нескончаемую болтовню о планах на новогодние праздники, удивительно, но и мое имя присутствует. С каждым звоном стопок речь собеседников становится громче, смех ярче, а высказанные мысли смелее.
— Янка же за стенкой. — Хрипловатый женский голос достигает сознания.
— Она уже спит.
Быстро одеваюсь и выхожу на площадку. Я не хочу и не буду слушать размеренные удары стола по стене в сопровождении визгливых стонов, заглушенных мужской ладонью.
Те принципы, что заложили родители в детстве, не пропали, они деформировались под сложный мир, но что-то осталось неизменным: верность и любовь к друзьям и своим близким. Преданность.
Кажется, она знакома не всем.
Сама не понимаю, почему все еще общаюсь со Стасом и Викой, наверное, потому что у меня больше никого нет…
Второй раз за день блуждаю по Озерной долине. Оставляю мотоцикл за пустующим домом и осторожно прогуливаюсь, заглядываю в не зашторенные окна. С момента последнего визита к матери не ощущала себя столь жалкой. Я просто стояла и наблюдала за ее действиями: как она метет пол, чистит овощи, ходит из комнаты в комнату. Мама так и осталась одна, не смогла сойтись с другим мужчиной.
И сейчас я подпитываюсь чужими эмоциями— простым жизненным счастьем.
Щелчок замка, снова он, блондин из клуба. Полностью обнаженный. Это так странно, не боясь и не смущаясь, выходит на улицу голым.
Его грудная клетка высоко поднимается, шумно поглощая воздух. Он делает несколько шагов босыми ногами по ледяной крошке.
Я же прикусываю язык, чтобы не крикнуть: «Эй, Рокотов!» — и ждать реакции.
Блондин с легкой улыбкой ведет плечами, разминает кисти рук и падает на лапы. Никогда не видела оборот со стороны. В груди плещется восторг, трепет и страх. Какой же красавец! Зверь песчаного окраса, высокий в холке, с широкой грудью ступает мощными лапами по дорожке, оставляя крупные следы. Завороженно шагаю параллельно, не забывая держаться в тени.
Волк поворачивает голову, а я в ужасе замираю, порыв ветра вбивает в мои легкие терпкий запах. На долю секунды теряюсь. Тело действует на автомате, реагирует на приближение, синхронно отступая, а я не могу надышаться, ладони накрывают горло, поглощая сдавленный всхлип. Редкие слезы скатываются по щекам. Ускоряю шаг, одним движением стираю рукавом влагу.
Как же я беспечна! Несколько шагов, прыжок — и зверь настигнет.
Только не подведи, поворачиваю ключ зажигания, складываю подножку и включаю скорость. Срываюсь с места, чудом избежав столкновения с мощным телом волка. Прижимаюсь, удерживаю грудью оставленный на топливном баке шлем. Блондин не торопится пускаться в погоню, но это не мешает моему сердцу учащенно колотиться. К горлу подкатывает тошнота. Зверю не догнать, останавливаюсь перевести дыхание: не могу справиться со своим телом, меня выкручивает, тянет куда-то. Скидываю капюшон, медленные глубокие вдохи не помогают. Мучает жажда, а я не знаю, чем ее утолить.