Побочный эффект - стр. 9
– В смысле? – растерялся Оберон.
– Я видел твои фотографии до трансформации, – объяснил Иван. – Ты ведь был… – Он намеренно выдержал недлинную паузу, делая вид, что подыскивает нужное слово. – …Красавчиком. Почему не стал классическим вампиром, обладателем холодной, но притягательной красоты?
– Посмеяться решил? – прищурился Оберон.
– И в мыслях не было, – покачал головой Уваров. – Мне действительно любопытно.
– С чего вдруг?
– У меня скучная работа, пытаюсь найти хоть что-то интересное в окружающей действительности.
– Да, конечно, – проворчал вампир. Но было видно, что вопрос ему понравился. То ли Оберона никогда раньше об этом не спрашивали, то ли захотелось высказаться, но он, проворчав «да, конечно», почти сразу ответил: – Этот чёртов мир настолько переполнен красотой, что она перестала искриться и превратилась в тусклую обыденность. Мы поставили её на поток и давно перестали задумываться, действительно ли человек родился красивым? Это не важно. Важно, что каждая женщина – Совершенство, каждый мужик – Аполлон. Мы пресыщены красотой, но не можем от неё отказаться, потому что желание красоты намертво прошито в нашем коде. Но она – подлинная – редкость, и именно тем всегда была ценна. Сейчас же её ценность упала до стоимости обращения к опытному фрикмейстеру, и мы начинаем искать нечто иное. Теперь многих привлекают такие, как я.[4]
– Намеренно уродливые?
– Дерзко уродливые, – уточнил Оберон. – Я необыкновенно притягательный коктейль: не такой красивый, как все вокруг, пьющий кровь и стоящий наособицу. Я для них загадка, возбуждающая загадка.
– Но кто-то тебя побаивается.
– Такие тоже есть, – согласился вампир. – При первой встрече многие испытывают дискомфорт, однако страх постепенно превращается в любопытство, а оно – в возбуждение. Тебя когда-нибудь тянуло к вампирам? Только честно. – Ответ он знал, но намеренно сделал вид, что не в курсе.
– К вампирессам, – не стал скрывать Уваров.
– Это понятно.
– И не из твоего ковена.
– Хм… Это тоже понятно. – Разговор на неожиданную тему настолько улучшил настроение Оберона, что он стал позволять себе некоторые вольности. – Ты жертва красоты.
– Не могу ею пресытиться, – честно признался Иван. – Ведь красота – это абсолют.
– А почему тебя влечёт к вампирессам?
– Ты сам сказал, что вы – необыкновенно притягательный коктейль.
– Захотелось, чтобы над тобой доминировали?
– Просто – захотелось.
– Стыдно признаваться?
– Не хочу тебя ранить. – Уваров чуть изменил тон, показав, что лирическая пауза завершена, и вернулся к делам: – Как Мирам себя вела?
– Да как обычно, – пожал плечами Оберон.
– Ни с кем не ругалась?
– Почему спрашиваешь? – не понял вампир.
– Мирам умерла от разлома, – напомнил Иван. – А насколько мне известно, дамой она была осторожной, умной и внимательной. Но главное – осторожной. Мирам тщательно следила за уровнем генофлекса и ни за что не позволила бы себе приблизиться к «барьеру 66». – Пауза. Тяжёлый взгляд прямо в глаза собеседника. – Получается, кто-то вкатил ей недостающую дозу генофлекса.
Тяжёлый взгляд не помог – Оберон остался спокоен.
– Такую дозу незаметно не вкатишь.
– Значит, Мирам разломилась на палёном генофлексе, – сделал вывод Уваров. – Она подключалась к твоему биотерминалу?
– Нет. Только развлекалась.