Побочный эффект - стр. 10
– Точно?
– Можешь проверить наш биотерминал. Он не взломан, мне это не нужно, и в памяти есть сведения обо всех подключениях. Мирам нашим биотерминалом не пользовалась.
– Покажи, – решил Уваров.
– Серьёзно? – Оберон явно надеялся на то, что его готовность показать устройство позволит избежать проверки.
– Ты не хуже меня знаешь, что когда речь идёт о внезапной смерти от разлома, Биобезопасность обязана исключить все возможные причины.
– С каких пор тебе недостаточно моего слова? – проныл вампир.
Он боялся не того, что Уваров обнаружит в памяти биотерминала информацию о Мирам, а того, что проверит соответствие официально закупленного генофлекса с фактически использованным. Как говорится: «Если у тебя есть биотерминал, но ты не используешь “левый” генофлекс – у тебя нет биотерминала». Иван прекрасно понимал истинную причину охватившей вампира нервозности и решил его успокоить:
– Только посетители, Оберон, больше меня ничего не интересует. – Многозначительный взгляд. – Сегодня.
Проверки не избежать, но копать слишком глубоко детектив первого класса не станет.
– Ну, пошли, раз ты сегодня не в настроении. – Оберон выбрался из кресла и направился к двери.
– Обиделся?
– Все знают, что ты педант.
– На службе.
– А вне службы тебя никто не знает.
– Поверь: так лучше для всех.
– Верю, верю… Видишь, какой я доверчивый? И законопослушный.
Это замечание вызвало у Ивана широкую улыбку.
Биотерминалы вампиры строили с пафосом, стараясь перещеголять друг друга в изысканности и роскоши. И в соответствии с «духом настоящего ковена». В 811-м его превратили в некое подобие алхимической лаборатории. Экран компьютера стилизован под колдовское зеркало; сделанная на заказ клавиатура отсылает к виду старинных пишущих машинок, отсылает, разумеется, только тех, кто знает, что некогда существовали пишущие машинки; кресло для клиента – чёрного дерева, резное, может, не очень удобное, но идеально соответствующее стилю. Однако наибольшее впечатление на посетителей производила капсула Родена: большая чёрная ванна на мощных бронзовых лапах – мраморная ванна, в которой могли с лёгкостью поместиться два человека и заняться тем, чем в капсуле Родена заниматься не следовало.
– У тебя гости?
Ответить вампир не успел.
– Мы вам не мешаем?
Когда Иван с Обероном явились, в помещении биотерминала находились двое: фрикмейстер и посетительница в чёрном шёлковом халате. Какое-то время они молчали, ожидая, что на них обратят внимание, а когда поняли, что этого не будет, последовал громкий вопрос, заданный весьма недовольным тоном. Спросила, разумеется, посетительница, поскольку для фрикмейстера Оберон был лидером клана, а для неё – всего лишь владельцем биотерминала, услуги которого она оплачивала.
– Не могли подождать?
– Бесс, мы скоро уйдём, – пообещал Оберон.
– Всего на пару минут, – улыбнулся вампирессе Уваров.
– Но решили зайти одновременно со мной?
– Чуть позже.
– Чтобы я успела раздеться?
– Получилось чуть раньше.
– Да, я заметила.
Бесс обладала той самой яркой красотой, которую обыкновенно приписывают вампирессам: густые чёрные волосы ниже плеч, сейчас собранные вверх и открывающие стройную шею, чёрные брови, высокие скулы, большие тёмные глаза, маленький прямой нос и губы – изящно очерченные, полные, пунцовые, манящие, вызывающие желание попробовать их на вкус или же дать им возможность попробовать на вкус себя. Губы вампирессы.