Побежденный. Барселона, 1714 - стр. 71
Когда наш полк присоединился к основным силам франко-испанской армии, которые располагались у Альмансы, нам стало ясно, что дела идут из рук вон плохо. На протяжении последних двух недель армии Альянса и Двух Корон преследовали друг друга, то и дело меняясь ролями: силы тратились на наступления и контрнаступления, незначительные разборки и осады небольших крепостей.
Войсками Альянса командовал граф Голуэй, который, несмотря на свой английский дворянский титул, был французского происхождения: звали его Анри де Массю, маркиз де Рювиньи. Он был ветераном и годом раньше потерял руку во время португальской кампании. Историки любят повторять, что в битве при Альмансе английское войско под командованием француза сражалось против французского, которым командовал англичанин, генерал Бервик. На самом деле все было гораздо сложнее.
Во всей тогдашней Европе, наверное, не нашлось бы второго столь высокопоставленного бастарда. Бервик был незаконнорожденным сыном свергнутого с престола Якова Второго, последнего католического короля Англии, вырос во французском изгнании и всю свою жизнь служил Монстру. (Помните, какое оскорбительное послание написал он Вобану в 1705 году о взятии Ниццы?) Армия Двух Корон, как гласило ее помпезное название, действительно состояла из французских и испанских войск, но в нее входили также ирландцы (личная гвардия Бервика), наемники-валлонцы, неаполитанцы (они в каждой бочке затычка!) и даже батальон швейцарцев. Что же касается Альянса, то, кроме англичан, португальцев и голландцев, на его стороне еще сражалось одно малочисленное подразделение каталонских фанатиков и другое – французских гугенотов; до сих пор не могу понять, как их занесло в эти печальные края, в этот затерянный уголок земли восточнее Альбасете.
Нельзя сказать, что в лагере Двух Корон боевой дух был на высоте, потому что в последние дни армия только и делала, что отступала. До нас даже дошли сведения, что Голуэй язвительно называл Бервика «своим интендантом», поскольку каждый день занимал комнаты, в которых предыдущей ночью останавливался его противник. И если Бервик остановился у Альмансы, то лишь потому, что у него кончились все запасы продовольствия.
Откладывая решительное сражение, Бервик смог по крайней мере объединить части подкрепления, которые спешили к нему со всех сторон. Некоторые из них, как полк «Couronne»[48] Бардоненша, с которым прибыл и я, были отборнейшими частями. Однако подавляющее большинство солдат были рекрутированными против их воли испанцами, а такие вояки гроша ломаного не стоят.
Смотреть на них было больно. В день нашего приезда их как раз поспешно муштровали, хотя известно, что полк солдат подобен дубу – ему требуется двадцать лет, чтобы окрепнуть. Во время маневров шеренги французов вышагивали ровно, а испанские гнулись, точно прутья. Страшно было представить их под огнем противника. Одели этих новоиспеченных солдат в серо-белую форму бурбонской Франции. Монстр и на этом сумел урвать для себя хороший куш: согласно договору, испанскую армию снабжали французские подрядчики. Получалось, что испанцы дарили свой трон принцу соседнего государства, да к тому же вся страна обязывалась выплачивать ему пособие. Выгодная сделка, ничего не скажешь. (Каталонцы по крайней мере заставили англичан выложить все до последнего фунта.) Большинство рекрутов были совсем зелеными юнцами. Бедные ребята. Они отправлялись прямехонько на бойню, потому что хозяева лионских текстильных фабрик сначала должны были обрядить будущие трупы, чтобы потом выставить счет за ткани. Лагерь казался необъятным морем палаток. Материал для них наверняка тоже доставили из Франции и по цене, назначенной самим Монстром.