По следам литературных героев: Рассеянный с улицы Бассейной - стр. 6

Следующая за "Дибунами» станция – «Белоостров», за ней уже по реке Сестре пролегала тогда советского-финская граница. Быть может, рассеянный отправлялся в командировку в финский Выборг или даже Хельсинки? Но об этом в стихотворении нет ни слова, да и очевидно, что для советского человека поездка за границу, пусть даже и в бывшую российскую провинцию, в то время являлась событием экстраординарным; едва ли Рассеянного, учитывая его репутацию, могли отправить в такой вояж одного, да и сама подготовка к такому путешествию наверняка имела бы гораздо более основательный характер, не говоря уже о необходимости предварительного оформления всевозможных документов (задача, выглядящая для нашего героя явно непосильной).

Почему же тогда герой С. Я. Маршака вспомнил про Дибуны? Возможно, что все связано с очередным приступом рассеянности обитателя Бассейной улицы, который в очередной раз перепутал все, что возможно, – не только станции, но вокзалы и даже стороны света. Но что, если эта оговорка имела другие, более веские основания? Легко предположить, что Рассеянный – представитель старой русской интеллигенции (как мы в дальнейшем увидим, это предположение не является таким уж неправдоподобным), специалист, перешедший на сторону новой власти (каковых тогда было немало, в том числе среди советских вождей). Не так уж и давно, лет десять или двадцать назад, он имел обыкновение проводить досуг в одном из дачных поселков на берегу Финского залива – том же Терийоки, минуя станцию Дибуны, о чем и вспомнил ни к месту ни ко времени, выглядывая наружу из окна пустого вагона.

Разумеется, наш герой совершенно не представлял себе, как выглядит станция Дибуны (Увидал большой вокзал, Потянулся и сказал). С какой стороны ни посмотри (в буквальном и переносном смысле этого выражения), принять полустанок "Дибуны", равно как и остальные упомянутые им станции, включая Бологое, за "большой вокзал" достаточно непросто.

Получается, что герою Маршака, как будто, некуда и незачем было ехать с Финляндского вокзала с узлами и чемоданами (ну, если только он не собирался на отдых в какой-нибудь прибрежный пансионат) – что разумеется, не исключает того, что по причине своей рассеянности он мог очутиться на этом, равно как и на любом другом вокзале, о котором по случайности вспомнил.

Между прочим, Финляндский вокзал упоминается в другом замечательном стихотворении С. Я. Маршака: "Всё то, чего коснется человек":

У нас нет оснований подозревать С. Я. Маршака в неискренности и лицемерии, хотя очевидно, что поэт не мог не понимать, что если он хотел и в дальнейшем продолжить свою работу в советских издательствах, то должен был время от времени демонстрировать властям свою лояльность, и человек, который "держал речь перед вокзалом" не мог не быть упомянут в его стихотворении наряду с такими выдающимися людьми старой России как Пушкин, Гоголь и Достоевский.

Был ли старый Финляндский вокзал маленьким? На фотографиях того времени его здание выглядит достаточно скромно, особенно если сравнивать его с ансамблем Московского вокзала, но стоит заметить, что уже после войны, в 1944—1960 годах была проведена комплексная реконструкция старого вокзала; на месте корпусов, выходивших на улицу Комсомола, было возведено новое главное здание с фасадом, обращённым к Неве, а в центре появилась башня с часами, которую венчал 30-метровый шпиль.