По дороге в книжный - стр. 2

– Мы так и не построили свой дом… Что нам было раскрашивать?

– Тоже верно, – бормочет Егор, но даже его согласие звучит укоризненно. – Нечего. А смотрится классно, правда?

Я только киваю. Что тут скажешь?

Иногда мне до сих пор снится наш непостроенный дом. Но Егору я не рассказываю, как ночами брожу по комнатам, ладонью глажу лакированные перила лестницы, жду его со свежим чаем на небольшом балкончике с изящными балясинами. Мы представляли, как будем смотреть на закат и разговаривать, разговаривать… Даже если когда-нибудь один из нас возведет такой дом, он уже не станет нашим.

– Что для тебя было важнее, – осторожно спрашиваю я, – дом сам по себе или чтобы он отличался от остальных?

Настороженный взгляд, метнувшись в сторону, не достигает моего лица. Егор с досадой поджимает губы. Мы были женаты девять лет, а я так и не научилась смотреть на его улыбчивые губы и не замирать от нежности. Пусть говорит что хочет, даже орет на меня, как было всего-то раз за все годы нашего брака, только бы видеть, как они двигаются. Тогда я, беременная, решила самостоятельно приколотить новую книжную полку, полезла на стремянку и чуть не навернулась с нее. А Егор как раз вернулся откуда-то и перепугался до смерти… Только ужас мог заставить его закричать на меня.

Он опять отрывает взгляд от дороги, чтобы заглянуть мне в глаза:

– Почему мне чудится двойной смысл в твоем вопросе? Говоря о доме, ты имеешь в виду себя? Наш брак?

– Ничего подобного! Я спросила о доме, и только…

– Я считаю, ты отличаешься ото всех, если тебя и в самом деле это волнует.

– Не то чтобы… Но это приятно, спасибо!

Егор отзывается насмешливо:

– Это тебе спасибо за то, что ты такая. Жаль, что наш сын не похож на тебя.

– Разве тебе не хотелось, чтобы Мишка стал твоей копией?

– Вот! – Он вскидывает указательный палец и грозит дождю. – Это еще раз доказывает, до чего же плохо ты меня знаешь. Как мы ухитрились прожить вместе десять лет…

– Девять.

– …и не узнать друг друга как следует?

– Но объективно ты же красивей меня…

Мне нравится, что Егор не кокетничает и не пытается возразить. В самом деле, только человек, лишенный зрения, может не заметить обворожительной прелести его лица, с чертами правильными, но не до такой степени, когда это отталкивает. У моего бывшего мужа глаза теплого чайного цвета, как в той старой песне, кажется, из шестидесятых… Когда он вот так серьезно смотрит исподлобья, немедленно хочется погладить по голове. Пшеничные волосы по густоте напоминают поле, заблудиться бы в них тихой вошкой… Прямой нос самую малость вздернут, в этом чудится нечто ребяческое, да еще и овал лица остается юным, а вот мне уже приходится морщиться перед зеркалом. Меня никогда не приводило в восторг то, что я там видела: смуглая кожа, чуть выпяченный подбородок, круглый нос, черные штрихи глаз. Откуда во мне эта восточная кровь? Ничего я о себе не знаю…

– Представь себе, я тоже не догадывался, что ты подозреваешь меня в желании захапать сына целиком! Твои мысли для меня темный лабиринт, в который нет хода.

Дурашка… Все мои мысли сейчас заполнены тобой. Иногда это становится невыносимым, ведь Мишке приходится бороться с собственным отцом за место в моей голове.

– Неправда! Я всегда откровенна с тобой. Ну, почти всегда.

– Ага! – Егор обрадованно ерзает. – Дьявол кроется в деталях, да? Твое «почти» говорит больше, чем все откровения…