По дорогам Империи - стр. 83
– Кр-ра-а!
13. Глава 13
Кряжистый рослый мужик, похожий на скалу, подплывал к берегу острова на судёнышке. Лицо его, хоть и грубое, словно вырезанное из красного дерева затупившейся стамеской, да к тому же ещё и пьяным подростком, не выражало ничего, кроме решительности и внутренней неиссякаемой силы. Руки, сжимавшие единственное весло, которое одновременно служило и правилом, и средством для гребли, были покрыты узлами мышц: крепкие даже на вид, они переплетались между собой в замысловатый узор, и становилось понятным, что природа при всей своей фантазии сама сотворить такое не способна – это результат долгих тренировок и накачки. Всё кругом чувствовало эту недюженную силу и покорно отступало под её натиском. Казалось, даже сверчки стали петь на полтона ниже, а трава под его ногами становилась мягче и сама укладывалась в удобный ковёр и даже стряхивала с себя росу, чтобы, не дай Боги, не промочить этих ног и не позволить им поскользнуться. Только Полкан остался верен себе: он не собирался ни уступать, ни, тем более, бежать. Мрякул встретил гостя яростным шипением, всем своим видом показывая, что он будет стоять на защите до последнего мига, но поведение ворона изменило его боевой настрой.
– Кр-ра! – ворон вспорхнул с ветви и привычно уселся на плечо мужчины, потоптался немного там и, слетев, приземлился прямо у входа в логово. – Крра! Крра! Крра! – разорался он, прыгая рядом со входом и поторапливая человека.
Тот неспешно пришвартовался к острову и вытянул плоскодонку на берег.
– Да иду, иду уже. Не ори ты так, – пробасил путник, быстро шагая наверх пригорка.
Мрякул юркнул в логово и, выгнув спину, встал у изголовья мальчика.
– Да что тут у вас? – согнувшись вдвое, чуть ли не на карачках мужчина пролез в недра старого дуба.
Из сумрака догорающего вечера оказавшимся во тьме дупла глазам требовалось время для привыкания, чтобы хоть что-то разглядеть, но этого не понадобилось, гостю достаточно было и слуха – судя по стонам и бормотанию, там лежал больной человек. Подросток.
– Не шипи, зверь, не со злом я. Помочь хочу, – буркнул человек мрякулу и аккуратно вынул из укрытия тело мальчика наружу.
Закат давно прошёл, и ночь постепенно подбиралась с восточной стороны, зажигая в высоком небе звёзды. Пришедший на лодке человек прижал тощее тело к своей груди, с сосредоточенным видом ощупал позвоночник, бережно положил мальчика на траву, задрал рубаху, осмотрел набухшие раны, негодующе качая головой и цокая языком. Принюхался, глянул на перевязанную ногу, развернув грязные бинты.
– Ох, же-е, чёрт! Ну, малой, как же тебя так-то, а? Ну, ничего, ничего, потерпи ещё немного, – при этих словах он подхватил мальчика на руки, словно пушинку, и понёс к лодке.
Мрякул, круживший поблизости, тут же заскочил в плоскодонку и улёгся рядом с ребёнком. Положил свою голову другу на грудь, замурчал. Весло опустилось в воду, оттолкнулось от суши. Лодка шла быстро. Потом мальчика долго несли, что-то приговаривали, но он плохо понимал происходящее и не мог отличить явь от бреда.
Калину казалось, что он говорит то с Лешим, то с Лютом, то убегает от грузной поварихи, которая перекинулась в зомби и теперь хочет его сожрать… То вдруг эта повариха превращается в Базиля, сожалеющего о том, что его не оказалось рядом, и подхватившего Калина на руки, уносящего его в неизвестном направлении. Потом привиделись жуткие личины и призраки, один из них, очень страшный, поил его животворным напитком, раздевал и клал в естественный, природный колодец, но вода в нём не была ледяной, как ожидалось, она была тёплой и даже приятной по ощущениям. Боль, грызущая всё тело, утихала, отступала, и становилось так хорошо и спокойно, что хотелось петь, но из горла раздавалось лишь мурчание, схожее с кошачьим. Калин не успел расслабиться, как вновь увидел толстую повариху. Она, глядя белёсыми глазами в пространство перед собой, резала морковь, не замечая, как та закончилась, и в ход пошли уже собственные пальцы. Мрякул вдруг запрыгнул на стол, ухватил кругляш и приступил к трапезе, мурча.