По дорогам Империи - стр. 63
Юр всё разложил уже по полочкам: и кому за женой приглядеть в его отсутствие, пока он с сыном по болотам бродить будет, а это неделя, наверное, никак не меньше. И на кого хозяйство оставить – тоже придумал. Не мог он придумать лишь одного: на чьи плечи переложить свой пост Старейшины на время похода. И ещё одна мысль сильно терзала его душу – а правильно ли он поступит, если отпустит сына в столицу за девочками? Не сгинет ли там его мальчик вместе со всеми? Вернётся ли? Нет, навряд ли он исполнит задуманное и вернёт сестёр и друга, да и сам, верно, погибнет. Каким бы непростым он ни был, обученным и умелым, но как ни крути, Калин всего лишь ребёнок – мальчишка одиннадцати лет от роду, и переть против имперской системы у него никаких сил не хватит. Выходит, что как ни крути, а силёнок-то маловато у подростка для задумки этой. Ему бы подрасти, подучиться искусствам боевым… но что он может дать сыну? Чему научит, если сам наукам военным не обучен. Деревенщина…
Сильно задел его тот недомерок в чёрных кожаных одеждах, с плетью в руках. Лет-то пареньку едва ли двадцать наберётся, да весу в три раза меньше, чем у него самого, а как врезал… Вырубил с одного тычка… а мог бы и убить с не меньшей лёгкостью. Вот бы Калина к такому в ученики отдать на годик-другой, но где сыскать подобного человека? Может, и права Взора, надо сходить в эти болота… первое же её пророчество сбылось, глядишь, и тут правду сказывает, а не бред после дурман травы несёт. Тут ещё и Мурайка маслица в огонь подлила, показав в виртуале картинку – в позапрошлом году она видела, как человек на самой границе у болот охотился на грюма, мутанта-медведя. Нормальные люди этого зверя десятыми тропами обходят и, лишь завидев след, в ужасе бегут подальше от тех мест, а он в одиночку и завалил. Мда… Возможно, вполне возможно, это и есть тот самый воин, о котором Взора сказывает.
Юр уселся на ступеньку, крутя в пальцах вынутую из шерсти на Мурайкиной морде сухую травинку, размышлял:
«Ну, ничего, времени пару дней ещё есть, погоды днём пока стоят вполне себе терпимые по холоду – ночевать в лесу можно, вот только, жену уговорю да, наверно, схожу в Храм и попрошу Сергия подменить меня по долгу службы, ну и жертву Богам перед дорогой дальней принесу…»
– Ну, вот и хорошо, ну, вот и порешали, – бубнил он себе в бороду чуть слышно. – Ну, что, Мурочка, сама походишь пока до лесу и обратно? Молодца. А доиться Марьянке дашься? Ну, умница ты моя, ну иди, иди – поглажу.
Животное, сделав к Юру пару шагов, опустило рогатую голову, подставляя морду, и довольно зажмурило свои овальные глазища.
– Ты тут присматривай за всеми, – говорил Юр навке, нежно проводя кончиками пальцев по волоскам над носом. – Иналу мне береги.
Мурайка отослала Юру ответ, как она с палкой в зубах скачет перед Иналой и виляет от счастья своим мощным тазом, мотая хвостом в разные стороны и распугивая несчастных сивучей.
Юр рассмеялся.
– Нет, Мурачка, ты лучше собаки. Давай, милая, я тебе водички подыму из колодца, испей да поди, погуляй. Глянь, светло уже, и солнышко скоро подымится, а я Калина сейчас разбужу да схожу-ка к Сергию, побеседую с ним трохи, глядишь, и придёт ещё какая мысля путная в голову мою дурную. Ох, батька, батька, что же ты так рано меня одного-то оставил…