Пленники раздора - стр. 25
– А Лесана? – вскинулся мальчик.
– А что Лесана? Пусть спит. Завтра с ней поговорим.
С этими словами он и вышел.
Глава 7
Воротившись утром в свой покой, Донатос нашёл зевающего мальчишку сидящим на лавке возле свернувшейся калачиком Светлы. Увидев колдуна, паренёк протёр глаза и сердито проворчал:
– Ты чего так долго, дядька? Я уж заждался. Она вон захворала. Горячая вся.
– Выдеру я тебя за дядьку, – пригрозил наузник и сел рядом.
Светла не спала, металась в полубреду. Огненная.
– Беги в башню целителей, кликни кого-нибудь: или выучей из старших, или креффа.
– А ты чего? – спросил мальчонок, спешно обуваясь.
– Чего надо. А ну бегом!
Мальчишка унёсся. Донатос же, делать нечего, отправился к Лесане.
Далеко идти не пришлось. Злая, как Встрешник, девка налетела на него в коридоре.
– Какого… он же дитё совсем! Упырь ты смердящий!!!
Колдун смотрел на обережницу красными от недосыпа глазами.
– Будет уж орать-то. Он сам пришёл. Не по нраву, так забирай обратно. Только назавтра всё одно под дверью мертвецкой будет топтаться. И у тебя не спросится. К Клесху идём.
– Ты!.. – Она схватила Донатоса за плечо, но он рывком стряхнул её руку.
– Охолонись! Расквохталась. Он колдун. Ты его учиться привезла или к подолу своему поближе? Хотя… откуда у тебя подол.
Лесана медленно отвела в сторону руку. На пальцах вспыхнули переливающиеся голубые искры.
– Уймись, дура, – устало сказал колдун. – Боюсь тебя, спасу нет. Прям как ты меня. На том и разойдёмся. Ты б меня убила, да не можешь. А я тебя, но тоже терплю. Цитадель она такая, всё в пыль перемелет: и ненависть, и злобу, и любовь. Не живут они тут долго. Да только ты никак этого понять не хочешь. Зря. Наставник твой быстрее поумнел.
Лесана продолжала прожигать его полным ненависти взглядом, но сияние её дара медленно угасало.
– Идём к главе, – повторил Донатос. – Мне тут с тобой брехаться никакого интереса. А мальчишку не береди. Как тебе ни противно, но мёртвое ему ближе, чем живое. Привыкай.
Развернулся и пошёл дальше. Лесана скрипнула зубами, но отправилась следом, в душе жалея, что не может удавить скотину прямо здесь, посреди коридора.
Глава беседовал с Лютом. Оборотень с плотно завязанными глазами сидел на лавке и что-то говорил, живо размахивая руками. Однако, услышав, как в горницу вошли посторонние, осёкся и смолк.
Лесана при виде пленника с трудом подавила досаду. Его тут только не хватало! Будет сидеть, уши греть. Не гляди, что уже несколько седмиц в темнице скучает, ни самоуверенности не растерял, ни дерзости. Учуял обережницу, подлец, и расплылся в улыбке, словно она на свидание к нему явилась.
Именно поэтому, поприветствовав Клесха, Лесана прошла мимо волколака, как мимо порожнего места, и опустилась на соседнюю лавку. Пленник того хоть и не видел, но всё одно как-то понял и едва слышно хмыкнул.
Донатос, в отличие от Лесаны, яростью во все стороны не пыхал. Сел спокойно рядом с оборотнем, небрежно отогнул у того ворот рубахи, прошёлся пальцами по собачьему ошейнику, которым, не мудрствуя лукаво, волколаку заменили плетёный науз.
– Что за сход? – тем временем сухо осведомился Клесх. – Я вас не звал.
Лесана насупилась. Ну приветил так приветил наставник! Хотя какой он теперь наставник? Глава. Просто так уж не ввалишься.
Она открыла было рот, чтоб ответить, но Донатос – нож ему под ребро! – опередил её. Перебить старшего – значит явить себя полной дурой. Девушка уронила взгляд в пол, зло кусая губы.