Пленники раздора - стр. 24
Он кивнул на что-то, торчащее из меха.
– Это? – Крефф подхватил со стола щипцы и с хрустом вытащил из туши измазанный в чёрной крови наконечник. – Это стрела.
– А-а-а… – протянул с пониманием паренёк и сызнова двинулся вперёд. – А это?
Обережник посмотрел туда, куда уставился мальчик.
– Не видишь, что ли? Голова.
– Чья? – Русай обернулся.
Крефф наклонился и за волосы выдернул голову из деревянной лохани.
– Упыриная. Гляди, зубы какие.
– Да уж не дурак. Вижу, что не человечья. Фу, воняет.
Руська поморщился, глядя на мёртвое бородатое лицо, распухшее и синее. Но продолжил с любопытством таращиться на безвольно отвалившуюся челюсть. А после двинулся дальше. Незнакомый обережник, невысокий и кривоногий, стоял рядом со своими послушниками, сложив руки на груди, и с явным интересом наблюдал за Руськой. Выучи молчали.
– А этот нож для чего? – Тем временем кивнул мальчик на здоровенный тесак.
– Кости перерубать, – спокойно ответил его провожатый.
– А этот?
– И этот.
– А тот?
– Ты на ножи пришёл любоваться или на ходящих?
– На ходящих! – Русай двинулся дальше.
Выучи расступились, пропуская его к столу, на котором лежало принесённое с ледника обнажённое мужское тело с развороченной грудиной.
Мальчонок несколько раз обошёл стол по кругу. Деловито потыкал мертвеца пальцем, задумчиво пошевелил губами. Послушники переглянулись. А крефф смотрел только на Русая. Смотрел пристально, будто надеялся увидеть что-то неведомое прочим. Может, ждал, когда испугается. Иль, напротив, не хотел, чтоб пугался?
– Так я и знал, что брешет Тамир! – глубокомысленно изрёк Руська. – Он говорил, у них в нутре опарыши и черви. А там кишки только.
– Блевать-то не тянет? – спросил обережник.
– Не. Но воняют противно. Дядька, а чего вы с ними тут делаете? А?
С соседнего узкого стола, на котором поверх холстины были разложены чистые пила, крючья, тесаки и клещи, крефф взял нож и велел Русаю:
– Палец уколи.
– Донатос… – подал было голос другой обережник.
Но крефф в ответ лишь вскинул руку, призывая молчать.
– Коли́, чего смотришь? Боишься, что ли? – сказал он мальчику.
Руська, неотрывно глядя в глаза обережнику, проткнул кончик большого пальца на левой руке. Выступила капля крови.
– Молодец. А теперь разрежь ему вот тут. – Крефф указал на широкое запястье.
Мальчишка старательно, хоть и неумело, рассёк мёртвую плоть.
– Голова не кружится?
– Я что, девка, что ли? – спросил Руська, строго посмотрев на креффа.
Тот довольно кивнул.
– Капни в рану крови и скажи: «Эррхе Аст».
Паренёк посмотрел на обережника с подозрением, но сделал, как было велено.
Мёртвая ладонь поднялась и застыла.
– Ух ты! – Русай отпрыгнул от тела. – Это как, дядька? Это я?!
Выучи глядели на него, разинув рты.
– Понятно? – Донатос обвёл парней тяжёлым взглядом. – А вы тут как куры квохчете. Ты! Со мной пойдём. – Крепкая рука ухватила мальчишку за плечо.
– Дядька! – взмолился он. – Только сестре не говори! Уши надерёт!
– Быстро ж ты смелость растратил… – Крефф толкнул паренька к двери. – Шагай, упырёнок.
– Чего это я упырёнок? – обиделся он.
– Вот и я тебе не дядька.
Мальчонок надулся, но пошёл, куда вели.
– Сюда. – Крефф втолкнул его в освещённый лучиной покой, в котором за столом сидела растрёпанная девушка и перебирала горох. – Светла, на вот тебе помощника. Проследи, чтоб спать лёг.