Пленница медной горы - стр. 2

Я тоже хочу, наверное.

Думаю. Отблески костра перед глазами, его улыбчивое лицо – и все. Дальше – темнота, хрустящая от мороза трава и спасатели. Это все, что у меня осталось от последнего года. Два коротких эпизода, и пустота между ними.

– Нет. Не помню, – тихо отвечаю я. И, как всегда, этого мало.

– Вообще ни капельки? Ты изменилась… стала такой… – Он морщит лоб, закусывает губу, подбирая слова. – Мрачной. Нелюдимой. Где моя Машка? Веселая, непосредственная!

– Не знаю… – изучаю парня. Красивый. Я помню, что любила его. Раньше.

Обычно Андрею достаточно простых фраз. Он, как правило, не лезет в душу. Но не сейчас. Парень мрачнеет и вздыхает, опуская глаза. Не хочу его обижать, не уверена, что вывезу выяснение отношений. Мне бы себя вывезти, поэтому пытаюсь ответить более пространно:

– Возможно, прежняя Маша осталась там, в горах. Я не помню…

– Бедная…

Андрей пересаживается со стула на кровать, прижимает меня к себе, поглаживая по волосам.

– Но ты стала нереально красивой. Еще стройнее, чем была! Такая подтянутая… И коса эта отросла ниже пояса.

Молчу. Прикосновение не вызывает ничего. Андрей это чувствует и отстраняется.

– Я скучаю по той Маше, – признается он. – Правда, новой ты мне тоже нравишься. Я люблю тебя… правда.

– Я вспомню, – обещаю ему. – Вспомню и стану прежней. Дай мне немного времени.

Не верю в то, что говорю. Не стану. Я другая, и вряд ли это можно изменить.

Андрей хмурится.

– Не надо.

– Что? Становиться прежней? – через силу усмехаюсь я.

– Вспоминать, – отвечает Андрей слишком серьезно. – Тебе было плохо этот год. Страшно, и ты забыла. Я читал про такое. Защитная реакция организма. Не вспоминай, просто будь здесь и со мной. Ты вернулась домой. Тут я, родители. Алевтина Ивановна ожила, как ты вернулась. Просто живи. Как раньше. И со временем все наладится, а прошлое останется прошлым.

– Как раньше… – эхом повторяю я и понимаю: как раньше уже не получится. Только вот ни родители с бабушкой, ни Андрей упорно не хотят этого понимать. Год, который я не помню, изменил все, а они рассчитывают просто его вычеркнуть, словно и не было.

Андрей еще какое-то время сидит, пытается найти общие темы для разговора, но я уплываю мыслями к тому осеннему костру – последнему воспоминанию из прошлой, беспечной жизни. Я очень хочу вспомнить, но не могу. Все говорят, я забыла что-то плохое, но меня не оставляет мысль: а что, если не плохое, а хорошее и важное? Это было бы особенно обидно.

Встаю с кровати, только чтобы проводить Андрея домой. Завтра понедельник и первый день, когда я должна вернуться в университет, где не появлялась год.

Это странно. Я буду учиться совсем с другими людьми. Те, с кем я поступала, перешли уже на третий курс, а я, как Спящая красавица, только очнулась.

Понимаю, что просто не будет. Моя история разнеслась по городу. Причем два раза. В прошлом году, когда меня похоронили, и сейчас, когда я вернулась непонятно откуда и с амнезией.

Это не может не вызывать у людей настороженность и любопытство. Придется это повышенное внимание пережить, а мне тяжело среди людей. Утомляют даже разговоры близких, и еще кажется неинтересным то, что раньше вызывало восторг.

Например, с момента возвращения я ни разу не зашла в небольшой чуланчик, расположенный у самой входной двери и переоборудованный в домашнюю ювелирную мастерскую. Раньше я могла проводить там все свободные вечера. Андрей даже обижался, но я обожала работать с мягким и податливым серебром, с капризным золотом, чувствовала металлы и подбирала камни, которые подходили человеку идеально. Я жила этим, я учиться пошла на ювелира, потому что не могла без этого. А сейчас у меня словно заблокировали дар. Мне даже альбом не хочется брать в руки, а раньше я черкала постоянно, зарисовывая мысли, эмоции, воспоминания и сценки из жизни.