Племя Майи - стр. 4

Возразить на это мне было нечего, да и промолчать следовало бы в любом случае – мы как раз вошли в концертный зал. Места нам достались отличные – в самом центре третьего ряда. Только мы успели присесть, как дирижер взмахнул палочкой, и музыканты на сцене с готовностью оживили свои инструменты.

Наслаждаясь музыкой, я вдруг поймала себя на мысли, что не свожу взгляда со скрипачей, пытаясь угадать в их лицах Епифана. Наконец я повернулась к брату, решив утолить свое любопытство. Ромка сидел, сложив руки на груди и прикрыв глаза. Можно было бы подумать, что человек проникся искусством. Причем впечатлился настолько, что хочет пропустить через себя звуки музыки, не желая видеть ничего вокруг, только впитывать прекрасное. Однако я слишком хорошо знала брата, чтобы сразу понять, – он беззастенчиво дрыхнет!

Тайну Лукина мне удалось разгадать только в антракте. Как только музыка стихла, Ромка, резко стряхнув с себя сон, словно пес – капли воды с густой шерсти, выпрямился в кресле и с готовностью позвал:

– Идем!

Уточнять, куда зовет меня братец, было лишним. Я прекрасно помнила, зачем он сюда явился. Ромка стоял надо мной, взглядом намекая, что следовало бы поторопиться.

Уже в буфете, где мы устроились за высоким столиком с двумя бокалами шампанского и заветренными бутербродами с салями – икру, когда подошла наша очередь, успели разобрать, – я спросила брата:

– Как выглядит Лукин?

– Обыкновенно, – пожал плечами Ромка, сделав большой глоток.

– А конкретнее? Пыталась угадать, кто из скрипачей – наш Епифан. Их там четверо мужского пола.

– Тот, что дальше всех от нас сидит, – ответил брат, а я поразилась, что он успел что-то разглядеть на сцене, прежде чем провалиться в сон.

Все второе отделение я не сводила взгляда с Лукина. Играл он мастерски и выглядел, кстати, тоже неплохо. Отчего-то Епифан представлялся мне невзрачным сутулым мужичонкой. На деле это был высокий широкоплечий мужчина с модной, слегка удлиненной стрижкой. Я вдруг вспомнила Андрея и Славку разом и подумала, что гитара Лукину в качестве музыкального инструмента подошла бы куда больше скрипки. Не исключено, что именно о ней он в свое время и мечтал, но ему предложили другой инструмент, как мне балалайку когда-то.

К окончанию концертной программы брат успел основательно выспаться, а я в деталях изучить Лукина.

– Ром, а почему Лиза с Епифаном расстались? – спросила я, когда мы оказались на улице.

– А ты думаешь, легко с ней жить? – ухмыльнулся брат.

Я так не думала, а потому сочла за благо промолчать.

– Заедешь к нам? – предложил Ромка.

– Поздно уже, Ариша спит.

– Давай завтра, как проснешься. Расскажешь Лизавете, как концерт прошел, а то ведь замучает меня вопросами.

– Ну так и расскажешь любимой. У меня на завтра другие планы.

– Предательница! – с напускной обидой в голосе произнес брат.

– Просто скажи, что Лукин блистал! – посоветовала я. – Играл виртуозно. Лучше всех!

– Правда так считаешь? – с сомнением спросил он.

– Вполне, – честно ответила я. – И мужчина он, кстати, весьма привлекательный!

– Предательница вдвойне!

– Вовсе нет! Это лишь говорит о том, что у твоей Лизы хороший вкус.

Мой ответ Ромке понравился. Он довольно улыбнулся и приосанился.

Никаких планов на следующий день у меня, разумеется, не было. Просто не хотелось обнадеживать брата. Тем более что я давно обещала маме и бабушке доехать до дачи. Первая проводила там отпуск, вторая – пенсию.