Письма Уильяма Берроуза - стр. 22
Вагнер – стрит, 509
10 января 1949 г.
Дорогой Аллен!
Всю прошлую неделю у нас провела миссис Хинкль[67], как та жена – «храня сурово свой гнев, как пламя очага, чтоб мужа встретить, как врага»[68] (Р. Бернс, «Тэм О’Шантер»).
Нет, лично ее винить не в чем. Но что за мужик такой этот Хинкль?! Бросил женушку без денег, не посвятив в свои планы! Не окажись меня под рукой, бедной женщине пришлось бы вернуться в Сан – Франциско. Какая безответственность, уму непостижимо! Люди вроде Хинкля всегда перекладывают заботы со своей больной головы на чужую здоровую. Миссис Хинкль пусть остается, я не против, к тому же она добросовестна и за постой платила, пока деньги не кончились. Только, черт возьми, Хинкль обязан вернуться за ней! Немедленно. Нет ему прощения, ведь он знал, что Нил и Джек уезжают надолго.
Первый урожай гороха вымерз – за пять дней до жатвы. Эх, пять штук баксов пропало. То есть пропало-то триста баксов, уплаченных за семена и за труд, но прибыль составила бы целых пять тысяч! Клятые заморозки…
С латуком повезло больше: продали восемь акров по двести пятьдесят зелененьких за акр, итого получили две штуки, из которых мне досталась половина. Неплохо. Сейчас хотим задвинуть еще четыре акра; выйдет по полторы тысячи на брата. Если, конечно, дело выгорит. Потом загоним морковку – ее у нас тридцать акров. А дальше хлопок и помидоры; вот на них-то мы и поднимемся.
Сидеть и ждать устал до смерти. Были бы свободные деньги, открыл бы лавку питейную. Запущу-ка пробные шары на местный рынок джанка. Его здесь много и никто его не давит, поэтому деньги он приносит большие и быстрые. Только в Новом Орлеане так много нариков. Они сами дешевле джанка, потому и завязать с ним не могут. Наркотик искать не приходится – он за наркошей приходит сам. Стоит убрать одного толкача (а такое часто случается, подсадные утки – на каждом шагу), как на его месте возникают двое. Такая вот наркогидра.
Очень прошу, напиши поскорей. И это, ты план получил? Если да – ответь обязательно. Если нет – тоже! Посылку я отправил на адрес по Сто четырнадцатой улице[69].
Всегда твой,
Билл
Аллену Гинзбергу
Штат Луизиана, Алжир,
Вагнер – стрит, 509
16 января 1949 г.
Дорогой Аллен!
Я отправил тебе телеграмму и письмо на адрес по Йорк – авеню. Ответа нет (а ведь послания очень срочные), и я так понял, что ты по тому адресу не живешь. Поэтому пишу сейчас через твоего брата.
Что с путешествием Хинкля – Керуака – Кэсседи? Этот Хинкль, похоже, думает оставить жену насовсем. Повесить заботу о ней на меня. Образец наглости! Мы с ним ни разу не виделись, но у меня накопилось много ласковых слов. Все ему выскажу! Не предупредил, не извинился перед женой – уехал и как в воду канул.
Миссис Хинкль у меня живет две недели. За это время ее благоверный ни разу по собственной воле с ней не связался. Жена тратит силы, нервы и кучу денег, лишь бы узнать, как он там – за три манды от нее! Выехал ли из Нью – Йорка?! Она неделю назад послала ему десять баксов (последних) в помощь на «добраться до дому». Хинкль обещал сразу вернуться, да только ни самого Хинкля, ни слуху о нем.
Не мое дело, как уживаются Хинкли, однако теперь миссис Хинкль у меня на попечении. Супруг бросил ее абсолютно без денег (мне она платила не из мужнина кошелька). Ждет, наверное, что о бедной женщине станут заботиться, пока сам он не упарится блядовать в Нью – Йорке. Тут я перестаю быть третьим лишним. Миссис Хинкль гость, бесспорно, каких мало: платила за постой, а сейчас помогает в хозяйстве. Ее мужа это, впрочем, не извиняет. Пиздюк безответственный!