Письма с Первой мировой (1914–1917) - стр. 98
Милая, целую много, много раз.
* Далее приписки на полях письма.
37.
Волочиск, 23-го ноября 1914 г.
Опять уже второй день нет от тебя писем!.. Старая история. Только на этот раз я себе объясняю причину несколько иначе. Может быть, ты под влиянием моих сообщений о вероятности скорого моего приезда подумала, что твои письма меня уже не застанут здесь и не писала… И как горько, как обидно должно быть разочарование после такой уверенности! Но мы еще повоюем! Посмотрим, что ответит Ал. Аф-ч. Мне почему-то кажется, что все-таки я, в конце концов, к Рождеству буду в Москве. Может быть, такая вера и наивна, но так хочется верить!.. Хочется поскорей твоих писем, знать, как ты реагируешь на все перипетии, веришь ли еще в возможность моего приезда, как я.
Новых данных сегодня нет и, вероятно, не будет до ответа Ал. Аф-ча. Шурочка, знаешь, мы вот как с тобой условимся: в случае благоприятного ответа из Черкасс, я тебе даю телеграмму, что, дескать, такого-то выезжаю в Черкассы. Аты тогда рассчитаешь и пошлешь письма уже туда «до востребования», считая, что отсюда до Черкасс minimum двое суток с санитарным поездом. Там, я сильно надеюсь, пробуду не больше суток. Конечно, сейчас же и оттуда дам тебе телеграмму. Всё мечты, мечты…
День сегодня прошел ничем не замечательный, если только не считать баню. Знаешь, Шурочка, до сих пор без изменений загар с острова Nagu! Уж не останется ли он совсем? Что же, я ничего не имею против, – постоянное воспоминание о тех счастливых и безмятежных днях!
Завтра П. П. едет во Львов. Если бы я поехал, я накупил бы подарков моей жинке, родителям, сестренкам. Я не знаю, куда девать деньги. Послать домой я еще не хочу, пока не выяснится моя поездка, а сейчас меня смущает количество ассигнаций в портфеле. Так и хочется поехать «в город» и растратить поскорее. А жалованье мы получим, когда вернется из Львова П. П.! Да еще 100 р. на покупку теплых вещей! А я сижу и ничего не делаю! Как тебе это понравится? Совестно получать деньги, а ведь не отказываться!
В последнее время я замечал, что злоупотребляю в письме восклицательными знаками. Неужели я такой экспансивный человек?
Получил ли Ник. Ив. мое письмо, написанное недели полторы тому назад?
Осоргина я прочел. Начинаю Dioneo «Меняющаяся Англия». Читаю вообще сейчас много, очень подробно газеты, ведь я хочу разобраться, докопаться до истины.
Написал сегодня матери. Опять пишу, что есть надежда выбраться на Рождество к ним, не пишу, как и почему.
Шурочка, мои письма к тебе в последнее время меня совсем не удовлетворяют, они кажутся сухими и скучными. Я боюсь задевать некоторые жгучие темы, чтобы избежать возможности задержки их, но чувствую, что качество их сильно понизилось, и мне совестно. Мне так хочется лично поговорить с тобой о многом! И приходится всё повторять «когда это будет?» и ставить восклицательные знаки. А ведь тем много, за ними дело не станет. <…>
Жду твоих писем, моя дорогая.
Твой Ежка.
38.
Волочиск, 23-го ноября 1914 г.
Ну, Шурочка, поздравляю, – радость! Сегодня внезапно получаю бумагу, что я назначен на завтра в комиссию в один из здешних госпиталей, даже не в Подволочиск. Каким это образом устроилось, правда, не знаю. Председатель комиссии один из наших главных врачей, симпатичный человек. Три члена комиссии составляются из врачей трех других госпиталей – одного старшего и двух младших ординаторов.