Пирог с черёмухой - стр. 16
Меня торжественно усаживают на скамейку. Динарка бесцеремонно толкает брата и плюхается рядом со мной, Женька – с другой стороны. Нурик смущенно, а Андрюха недовольно сдвигаются на самый край скамейки вместе с шахматной доской. Фигуры падают, Андрюха тихо выругивается. Но я знаю, что он сердится не всерьез. Он всегда такой, что поделать.
Девчонки смотрят на меня во все глаза.
– Когда ты приехала? – спрашивает Динарка.
– Вчера, – отвечаю я.
Колька так и стоит сзади, держась за спинку скамейки, и я лопатками чувствую его руки.
– И до сих пор не зашла ко мне! – возмущается Динарка.
– И ко мне! – передразнивая ее тон, добавляет Колька.
Я оборачиваюсь. Он оперся локтями на спинку скамейки. Его лицо совсем близко, и от его дыхания по шее бегут мурашки.
И снова я почти не узнаю его. Я не могу поверить, что это наш Колька. Наш дворовый Колька-дурак. Я же его сто лет знаю! Но сейчас, когда он так близко, мне кажется, что вижу его впервые. Как он сумел так измениться за год?!
– Извини, – тихо отвечаю я Динарке. – Маму сегодня провожали, а потом бабушка…
– Ладно, ясно. – Динарка машет рукой и обнимает меня за плечи. Руки у нее длинные, худые и смуглые. Я на ее фоне выгляжу бледной поганкой. Динарка все знает про мою бабушку, поэтому не расспрашивает дальше. Не хочет меня смущать.
– А вы все давно приехали? – спрашиваю я, стараясь не отвлекаться на Колькино дыхание возле уха.
– Мы две недели назад, – отвечает Динарка, и Нурик одобрительно кивает.
– Я уже пять дней тут, – говорит Женька.
– Неделя, – коротко изрекает Андрюха, не отрывая взгляда от доски.
– Понятно…
В голове гудит, словно по ней кто-то треснул, и мысли замерли, как те пылинки в подъезде, парящие в луче света. Нужно что-то говорить, но отвлечься от стоящего за спиной незнакомого Кольки не так-то просто.
– Жень, – наконец соображаю я. – А как тетя Тоня?
Тетя Тоня – Женькина тетя. Она живет в доме напротив, на втором этаже, в точно такой же квартире, как наша. А еще тетя Тоня не ходит, а ездит в инвалидном кресле. По дому она перемещается в нем целый год, а когда наступает лето и появляемся мы, она начинает ездить и по двору. Тетя Тоня маленькая и совсем легкая, так что вчетвером мы запросто выносим ее на улицу прямо в кресле. Когда мы спускаемся по лестнице, она бывает очень похожа на принцессу в паланкине. На поворотах кресло наклоняется, тетя Тоня смеется, но по тому, как сильно она хватается за подлокотники, видно, что принцессой ей быть страшновато.
У тети Тони короткие желтоватые волосы, светло-голубые прозрачные глаза, высокий, как у девочки, голос и самые ловкие пальцы на свете. Из разноцветных проволочек она делает нам колечки и браслеты. Всем остальным – вяжет салфетки, панамки и шали и плетет из ниток сумки и абажуры.
Тетя Тоня очень хорошая. Иногда мне хочется оказаться Женькой и приезжать на лето не к бабушке, а к тете Тоне. Я бы все для нее делала – и мыла, и переодевала. Тете Тоне легко и приятно помогать.
– Да все хорошо, – лениво отвечает Женька. – Навязала опять всякого! Сегодня только про тебя спрашивала. В гости всех ждет.
– А почему, интересно, никто не спрашивает, когда приехал я?! – перебивает Женьку Колька.
– Откуда ты приехал? И куда? – с издевкой спрашивает она. – Дяревня ты наша.
Женька вечно дразнит Кольку деревней, потому что он и правда живет здесь, в поселке, а все остальные приезжают только на каникулы.