Песнь расколотых небес - стр. 8
– Ты та, что разбудила бурю, верно? Я видел, как осколок дрогнул. Не думал, что найду здесь слепую девчонку с разбитым гуцином.
Она повернулась на звук. Мужчина стоял в нескольких шагах, его голос был глубоким, как гул барабана, но в нём сквозила горечь. Она не видела его лица, но слышала скрип кожи – доспехи или плащ, – и лёгкий звон, будто меч в ножнах ударялся о пояс.
– Кто вы? – спросила она, стараясь скрыть дрожь в голосе.
– Меня зовут Чжан Вэй, – ответил он. – Бывший монах, ныне странник. А ты… ты, похоже, не просто музыкант. Что ты сделала там, в деревне?
Линь Сюэ не ответила сразу. Она поднялась, держа гуцин, как щит, и шагнула к нему.
– Я сыграла, – сказала она наконец. – И ветер послушался.
Чжан Вэй хмыкнул, и в этом звуке было больше удивления, чем насмешки.
– Ветер, говоришь? Тогда тебе лучше идти со мной, девочка. Если ты разбудила его, скоро сюда явятся те, кто захочет твоей головы – или твоей силы.
Линь Сюэ замерла, её пальцы сжали гуцин так сильно, что дерево скрипнуло. Она не доверяла людям – клан научил её, что слова могут быть острее клинков, – но в голосе Чжан Вэя было что-то, что заставило её прислушаться. Может, это была усталость в его тоне, или тень боли, что проскользнула в словах, или просто то, что он не набросился на неё с мечом. Она вдохнула, чувствуя, как ветер кружит вокруг неё, словно подталкивая вперёд, и кивнула.
– Хорошо, – сказала она. – Но я не знаю, куда идти.
– Я знаю, – ответил он. – Есть место, где ветер поёт громче, чем здесь. Если ты та, о ком говорят пророчества, нам нужно найти первую струну.
Она не спросила, что он имеет в виду – голоса в её голове уже шептались о струнах, о небе, о чём-то большем, чем она могла понять. Чжан Вэй шагнул вперёд, его рука легла на её плечо, твёрдая, но не грубая, и повёл её прочь от реки, туда, где холмы поднимались к небу, а осколки пели свои разрозненные мелодии.
Деревня осталась позади, её руины растворялись в сумерках, как сон, что тает с рассветом. Но Линь Сюэ чувствовала, что это не конец, а начало. Ветер гудел над ней, и где-то в глубине его голоса она слышала зов – зов, что вёл её к расколотым небесам.
Путь был трудным. Холмы, поросшие густой травой и колючими кустами, поднимались всё выше, их склоны обрывались в пропасти, где шумела река. Чжан Вэй шёл впереди, его шаги были уверенными, как у человека, что привык к дорогам, а его дыхание оставалось ровным, несмотря на груз меча и плаща. Линь Сюэ следовала за ним, ориентируясь на звук его шагов и шорох ветра в листве. Она не спрашивала, куда они идут – голоса в её голове становились громче с каждым шагом, и она знала, что они ведут её туда же, куда и этот странник.
Ночь опустилась на мир, как тяжёлый шёлковый полог. Звёзды сияли над осколками, их свет отражался в реке, что текла внизу, и Линь Сюэ чувствовала их тепло, даже не видя. Чжан Вэй остановился у подножия скалы, где ветер выл особенно сильно, и она услышала, как он опустился на колени, шаря руками по земле.
– Здесь, – сказал он наконец. – Старая пещера. Монахи прятали здесь свитки, когда я был одним из них. Если ты хочешь знать, что с тобой происходит, нам нужно найти ответы.
Он помог ей спуститься в пещеру, её стены были холодными и влажными, а воздух пах землёй и плесенью. Линь Сюэ села, прижав гуцин к груди, и слушала, как Чжан Вэй роется в старых ящиках, его пальцы шуршат по бамбуку и бумаге. Наконец он вернулся, его голос стал тише, но в нём появилась напряжённость: