Первые грозы - стр. 41
С надеждой посмотрел на Тамару, словно та должна была понять его сумбурное признание и придумать тот единственный выход, который решит всё.
– Я однажды пришёл из школы, а он стоит рядом с мамой. Она у стены, а он рядом, лицо перекошено. Я в него ботинком кинул, специально. И он сразу от неё отстал. Я громоотвод, понимаете? Пока есть я, маму он не тронет.
Тамара вздохнула:
– И всё-таки тебе придётся уехать. А мама – взрослый человек. Она сама выбирает свою жизнь.
– Да ничего она не выбирает! – в сердцах выкрикнул Витя.
Он вспомнил одну из ночей, когда отчим поставил его на гречку в углу кухни, а сам ушёл в ночную смену. Витя постоял совсем немного, боясь, что отчим вернётся. После встал, аккуратно прибрал крупу и отправился в комнату. Мама лежала на кровати и, кажется, спала. Он залез к ней под одеяло. Мама поморщилась:
– Витя, гречка же! Всю простынь измусолишь!
Он заплакал. Так, как не плакал уже давно:
– Мама, давай уедем! – просил он.
– Куда же мы уедем? Нам идти некуда.
– К бабушке уедем.
– И что я там буду делать в деревне? – спросила мама.
– Огород сажать, за животными ухаживать.
– А работать где? В город-то не наездишься. Ты просто веди себя хорошо, учись и всё нормально будет. Валера тебя зря не наказывает. А без него, как мы жить будем? Плохо без мужчины в семье.
И второй случай вспомнил Витя. Совсем недавний, когда отчим ударил его головой о стену да так, что искры из глаз посыпались. Он лежал потом пластом и его рвало. Наверняка сотрясение мозга. Отчим запретил вызывать скорую, потому что он не хотел позора, а Витя тогда всерьёз думал, что умирает. И когда мама положила ему на лоб прохладную руку, он на миг решил, что всё будет хорошо. Но потом она заговорила.
– Витя, Витя, – шептала она. – Ну, почему ты не можешь вести себя по-человечески. Зачем нужно было разбивать окно у соседки.
Он почувствовал, как внутри него что-то разорвалось, и даже не попытался объяснить, что окно разбилось нечаянно во время игры в футбол и что по мячу ударил вовсе не он, а Толик Фирсов. Зачем говорить, если никто не поверит?
Оба этих случая он и рассказал Тамаре, а та лишь задумчиво кивала, не произнося ни слова.
Днём, когда уже собирались в обратный путь, Витя отвёл Тамару в сторону и шепнул:
– Я, это, ничего не говорил ночью… во сне просто бредил…
Она понимающе улыбнулась.
Глава 19
– Это несправедливо! – закричала Ню, вскакивая с места. – Почему только отличники едут?
Ирина Витальевна шумно выдохнула:
– Жвалевская! Опять! Когда же ты угомонишься со своей справедливостью!
– Если хочешь, то можешь вместо меня поехать, – сказал Лёша, надеясь, что его предложение посчитают благородством, а не попыткой трусливо сбежать, чего на самом деле очень хотелось.
– Никто ни с кем меняться не будет! – отрезала директор. – Нечего выдумывать!
– Это дискриминация! – не унималась Ню.
– Да что с тобой делать-то! – не выдержала Ирина Витальевна. – Езжай, если хочешь! Только помолчи!
Собрание в актовом зале, названное по старой привычке линейкой, Лёшу не радовало. Душно. За окном апрель месяц с ярким солнцем. Самое время идти по улице, подставляя лицо солнечным лучам, мороженого купить. Можно велик из подвала вытащить. Снег-то растаял. Да много чем ещё можно заняться вместо занудной болтовни, а главное вместо предстоящей поездки, в которую только Ню и рвётся.