Патрициана. Книга четвёртая - стр. 5
— Я не говорю, что ты был не прав, подняв оружие. Никогда не говорила и никогда бы не сказала. Всё верно. Я вынудила тебя. Но мы - крылатые. Мы не можем и не должны вечно жить ненавистью и войной. Нам нужен мир.
— Мир с теми, кто тридцать лет уродовал нас! — Инаро, не сдержавшись, вскочил в полный рост. Так говорить с ним было тяжелей, и Лира поймала его за край кожаной куртки и потянула вниз, снова заставляя опуститься на колени у её ног.
— Да, Дайнэ. С теми, кто отличается от нас. Мир не на их условиях. Мир не из покорности и не из жалости. Мир, в котором мог бы жить наш народ.
— Не добиться от энтари мира, не победив их в войне.
— Я знаю, — спокойно сказала Лира, и грустная улыбка скользнула по её губам. — Это будет нелегко. Но это моя миссия. Как бы мне не хотелось иного. Я должна отыскать путь.
Савен поднялась и подошла к окну. Не отводя взгляда, Инаро наблюдал за плавными движениями складок её шёлкового одеяния.
Лира не изменилась — и это пугало Дайнэ больше всего. Но он молчал. Присутствие Лиры волшебным образом действовало на него — как и на каждого, кто оказывался рядом с намэ. Пусть волосы её из золотых стали седыми, а нежная кожа стала тонкой как папирус, от Лиры по-прежнему исходил таинственный, невидимый глазу свет. С каждым днём этот свет становился сильней, и, глядя на него, Дайнэ всё отчётливее понимал, почему возглавить восставших должна была именно она.
Савен замерла, опустив пальцы на подоконник и глядя в окно. Даже сейчас, когда над крепостью повисла тьма, во дворе продолжались тренировки — глухо стучали саркары, звенели римские мечи.
Лира смотрела и смотрела. Мир, в который она попала, всё ещё казался ей чужим. И Савен пыталась понять — как сделать его своим.
— Мы должны отыскать храм, — сказала она наконец.
Дайнэ вздрогнул и переспросил:
— Что?
— Мы должны отыскать Храм, — твёрже и громче повторила Лира. — Лучше всего, если это будет храм Времён.
Дайнэ молчал.
Лира обернулась и легко улыбнулась, глядя на него.
— Ты не знаешь о них?
Дайнэ опустил взгляд и качнул головой.
Лира подошла к нему и опустилась на корточки рядом с аран-тал, который так и не поднялся с колен.
— Все мы знаем, что каждая каста строила свои храмы, чтобы хранить знания и величайшие ценности своей касты. Книги — для талах-ар. Произведения искусства — для талах-ир. Изысканные предметы мастерства — для талах-ан.
Она помолчала.
— Четвёртая каста не оставила храмов. Мы всегда говорили, что катар-талах не умели творить. Но ты должен понимать, что это не совсем так.
Дайнэ молчал.
— Они создали цитадели. И множество других вещей, о которых говорить было запрещено. А теперь скажи, Дайнэ, могли ли мы, хранители знаний, уничтожить столь бесценные примеры, пусть и чуждого нам мастерства?
— Нет, — глухо выдохнул Дайнэ. Он начинал понимать. — Вы хранили всё.
— Абсолютно всё, — Лира пристально и возбуждённо смотрела на него. — Книги и кристаллы, картины и музыку, станции для приготовлении пищи и целебные эликсиры… Оружие. И кровь наших предков, чтобы создавать новых крылатых птенцов. Всё это — память нашего народа. Всё это — хранится в Храме Времён.
Оба замолкли. Каждый думал о своём. Лира — о том, что лаборатории храма позволят создать новых птенцов. Не тронутых войной. И такие как Ниарэ помогут ей их воспитать.