Патрициана. Книга четвёртая - стр. 23

Норен протёр глаза.

— Тебе придётся следить за лошадьми. Ходить на рынок. Может быть, встречать гостей… — Норен убрал руку от лица и заметил, как при последних словах недобро блеснули глаза Талиана, — Эрайэ, при гостях — никакого хамства. Велену называть «моя госпожа». Вряд ли тебя это убедит, но поверь мне, если ты оскорбишь её при других энтари — ты узнаешь, какие чудеса может вытворять плеть. Никому не станет от этого лучше — ни тебе, ни Дирке, ни нам.

Эрайэ мрачно смотрел на Норена и молчал.

— Я надеюсь, ты понял. Это не угроза. Это просто правила поведения в этом доме. Она не злая. Но если твои слова или действия поставят под вопрос её репутацию — она сделает всё, чтобы её защитить.

— В наше время, — ядовито заметил он, — должно быть престижно иметь слуг крылатых.

Норен сухо усмехнулся.

— Ты прав. Но не ожидай, что от этого она станет милосерднее. Идём.

Он встал и махнул рукой, указывая Эрайэ следовать за собой. Они вышли во двор и прошли в самый край парка, ко входу в мавзолей. Эрайэ не заметил, откуда в руках катар-талах оказался резной металлический ключ. Когда они спустились на первый уровень гробницы, Норен провёл рукой по стене и, попав в небольшую щель, повернул ключ.

Каменная плита отъехала в сторону.

— Подожди здесь, — попросил он и, нырнув в темноту, через пару минут вернулся с двумя палашами и западным полуторным мечом в руках. Вынул ключ — дверь закрылась за его спиной.

— На что нам этого хватит? — спросил Норен, протягивая ему оружие. Тот взял один из палашей и вышел на свет. Лезвие было хорошим, рукоять простой.

— Я не оружейник, — сказал он, — но думаю, на пару недель можно выменять мяса и вина за одну такую штуку.

— Хорошо. Бери все три. Купи продовольствия на пару недель. Велена любит баранину и красные вина. Если что-то останется — купи Дирке платье.

Эрайэ изогнул бровь.

— Чтобы она радовала глаз госпожи? — спросил он.

— Нет, — ответил Норен спокойно, — у госпожи есть другие развлечения. Вообще не говори, что это от неё. Просто купи ей платье. Сам.

***

Велена медленно ехала по выжженным улицам. Ей не хотелось приключений, и она слабо отсвечивала аурой ужаса, благодаря которой прохожие шарахались из-под ног её лошади. На сей раз она низко опустила капюшон, решив не привлекать к себе внимания раньше времени. Они считали, что Хейд мертва. Это следовало использовать. Как — она пока не знала.

Ворота в квартал орхидей охранялись, но стражники пропускали всех.

Она спокойно въехала на узкую улочку. Здесь никто не дрался. По бокам вдоль домов тут и там лепились торговые лотки. Впрочем, многие здания почернели от пламени и некоторые выглядели пустыми.

Велена редко бывала у Лемеры и с трудом узнала её дом, стоявший в самой глубине улицы.

Он тоже почернел от пожара, однако сад выглядел отменно вычищенным и ухоженным. У сломанных ворот стояла пара громил, закованных в железо по самые уши. При её приближении они выставили перед собой пики. Велена равнодушно двигалась вперёд, ожидая, что они вот-вот отступят, но этого не произошло. Она остановилась, лишь упершись носом в холодный металл.

— Здесь живёт Лемера Лефендорф? — спросила она, всё ещё не поднимая капюшона.

— Смотря, кто спрашивает, — раздалось из-под опущенного забрала.

— Её старая знакомая.

Стражник не колебался: