Пат для Синей Бороды, или Повстречать, женить, влюбить - стр. 29

- Пытаюсь спать, - ответила она уже с раздражением. – Не погасите ли свечу, если не хотите есть?

- Как вы здесь очутились?

- Приехала.

- Когда?

- В тот же день, как вы меня бросили, - синие глаза блеснули почти зло. – Вы всерьез надеялись так легко от меня избавиться?

Ральф не придумал ничего более умного, как изобразить удивление.

- Что за бред? – сказал он и тут же почувствовал, что получается фальшиво, поэтому отбросил притворство и сухо добавил: - Никто не думал от вас избавляться.

- Не думали? – она приподнялась на локте, и кружева на глубоком вырезе рубашки опасно разъехались. – А как называется, когда муж бросает жену прямо у алтаря, а потом сбегает, как вор, да ещё пытается откупиться. Сунули пару монеток и решили, что дело сделано?

- Не пару, а сто, - поправил её Ральф, глубоко уязвлённый словами о бегстве.

- Хоть тысячу, - перебила его жена. – Его величество говорил, что вы, дескать, от опасности не бегаете. Я для вас так опасна, что изменили своим принципам? Вы сбежали, как последний трус…

- Вы сейчас же собираетесь и едете в город, - отрезал он, ещё больше обидевшись за «труса».

- Сейчас?! – она рывком села в постели, отбрасывая с груди светлые пряди, и Ральф только судорожно сглотнул, когда мельком увидел в пене кружев восхитительную ложбинку.

- Сейчас же, - повторил он сурово и отвернулся.

Подальше от соблазна.

- Там метель! – возмутилась молодая жена. - Не будете же вы выгонять меня в глухую ночь, да ещё в метель!

- Какая чудесная отговорка! – рыкнул Ральф.

- Ну конечно! – гневно воскликнула она. - Я сама её и вызвала, чтобы остаться у вас! Я же ведьма!

- Начинаю это подозревать, - буркнул он, уже понимая, что никуда её ночью не отправит.

Вьюга, волки, ночь… Такая поездка не для юной девушки. Надо дождаться утра. Тогда у неё не будет причин, чтобы остаться.

- Не верю, что вы сделаете это, - продолжала она тем временем. – Зачем было меня спасать, чтобы прогонять в мороз и ветер, да ещё ночью…

Кружева на ночной рубашке разъехались ещё опаснее, и Ральф предпочёл прекратить разговор. Тем более, толку от этого разговора не было никакого.

- Ладно, спите, - он схватил рубашку и почти бегом бросился к выходу.

- Что значит – спите?! – возмутилась девица Патриция ему вслед. – Сначала разбудили, потом оскорбили… то есть сначала оскорбили, потом…

«Потом» Ральф не дослушал. Выскочил из спальни и захлопнул дверь. Он почти ждал, что жена помчится за ним, требуя ответа, но в комнате было тихо, и он понемногу остыл.

Глупо получилось. Если Генри узнает – обхохочется. Маркграф пришёл домой, обнаружил в постели юную красотку и сбежал в ужасе. Хорошо, что заикой не остался.

«А надо ли было сбегать?», - с тоской подумал Ральф, но тут же мысленно одёрнул сам себя.

Надо. Сто раз надо.

И не надо, чтобы эта золотистая канарейка была без присмотра. И это означало, что выспаться в эту ночь не удастся. Он притащил из гостиной кресло, поставил его напротив двери спальни, надел рубашку и уселся в него, ворочаясь, как медведь в берлоге. Не слишком удобно. Если говорить честно – совсем неудобно. Но лучше так, чем завтра обнаружить труп восьмой жены…

Подлокотники немилосердно впивались в рёбра, босые ноги холодило, но в конце концов Ральфу удалось заснуть. Во сне он видел свою последнюю жену в виде пчелы, которая гналась за ним по сосновым лесам, норовя ужалить. Он проснулся в холодном поту и обнаружил, что кто-то очень ласково поглаживает его по плечу.