Пастушок - стр. 21
Был уже первый час, когда Ирка, держа гитару в левой руке, правой закатила кресло с Маринкой в маленькую Серёжкину комнату. Их визит не был неожиданным, потому что Дмитрий Романович накануне предупредил Серёжку, что его дочь, возможно, к нему заглянет, и не одна. Потому Серёжка лежал на своём диване вполне одетый. Рядом с диваном сидел малюсенький чёрный пёс. Его звали Гром. Серёжка его подобрал на улице год назад, когда этот самый Гром ещё был щенком. Точнее сказать, отобрал – у Лёшки, который начал вертеть щенка за задние лапы, чтоб рассмешить Захарову. В одиночку Серёжка бы не управился. Но с ним шёл от озера Алик. Отняв у дворника лом, маленький таджик предельно корректно попросил Лёшку щенка отдать. Лёшка поорал, но отдал. Так маленький чёрный пёс стал другом Серёжки и получил кличку Гром. Он, как и Серёжка, очень любил смотреть телевизор. Этим как раз два друга и занимались, когда припёрлись Маринка с Иркой.
– Мы тебе водки не принесли, – сказала Маринка, погладив Грома, который к ней подошёл, – хватит пить, придурок!
– Мне и нельзя, – ответил Серёжка, приняв сидячее положение. Ирка, выключив телевизор, чтоб не орал, с пьяной деловитостью подержала Серёжку за руку выше кисти. И примостилась возле него. Слева от себя поставила инструмент. Рука у Серёжки была костлявая, ледяная, будто у смерти. Но сам он смерть не напоминал даже отдалённо – нос имел длинный, глаза весёлые, стрижку стильную. А вот голос уже был слабым. Настолько слабым, что Ирка сразу не поняла ответ. Поняв же, расхохоталась.
– С ума сойти! Ему пить нельзя! Давно на тебя нашло озарение?
– Это не просветление, – внесла сразу две поправки Маринка, взяв пса к себе на колени, – если он утверждает, что ему пить нельзя, значит – укололся!
– Он что, дурак? – возмутилась Ирка, – давай-ка посмотрим вены!
– Мы ни черта не поймём. Медсестра ему через день всякие иммуностимуляторы колет в вену. Там всё исколото!
– Что за тварь приносит ему наркотики?
– А я знаю?
– Может, посмотрим его мобильник?
– Нет у него мобильника! Он его ещё в прошлом месяце раздолбал об голову Петьки.
– Кто это – Петька?
– Местный урод, друг Лёшки. Не знаю, как он проник сюда и зачем, но он хотел Грома прищемить дверью. Ну, и мобильник распался на пять частей.
– А башка?
– Башка не распалась. Наоборот, стала работать лучше. Но, тем не менее, жалко, что телефоны делают из пластмассы, а не из чугуна.
– Маринка! А ты не думаешь, что тот самый дебил как раз приносил ему наркоту?
– Послушайте, суки, – вновь подал голос Серёжка, – я, вообще-то, здесь нахожусь! Что за разговор через мою голову? Если вы не уймётесь, я вот возьму да пса на вас натравлю.
– Твой свирепый пёс уже на меня напал! – вскричала Маринка, которой Гром вылизывал нос, – короче, Серёжка! Если тебе действительно пить нельзя и ты это понимаешь, мы при тебе бухнём. Ты не соблазнишься?
– Не соблазнюсь. А где вы возьмёте?
Маринка вместо ответа вынула из кармана платья мобильник и набрала короткое сообщение. Почти сразу после того, как оно ушло, в комнату без стука ворвался Гиви в официальном костюме, который он, судя по всему, примерял в данную минуту. И он ворвался не в одиночку, а вместе со своим лучшим другом – ромом. Рома была полная бутылка, и не простая, а семисотграммовая. В другой руке Гиви нёс три бокала.