Пастушок - стр. 19

– Да, под рояль. Он играет тихо. Звучат лишь верхние клавиши – ми, ре, соль, до, ми, ре, до, ля, соль. Ведь вы его даже и не слышите!

– Мы не слышим, – взволнованно согласилась Ленка, опять вставая на четвереньки, – никто не слышит, как этот рояль играет, кроме тебя. Это очень странно.

– Здесь ничего нет странного. Я ведь вам говорю, он играет тихо. Трогают только верхние клавиши. Они тихие.

– Это бред, – резко повторила Маринка, – с этим роялем всегда было всё в порядке. Ты допускаешь мысль, что тебе мерещится?

– Нет, Марина, я такой мысли не допускаю. Но спорить я по этому поводу не намерена.

– Хорошо. Тогда объясни – как ты можешь спать, будучи уверенной в том, что кто-то в пустой квартире трогает эти чёртовы клавиши?

– Я привыкла.

– Вот это уж точно бред! К такому нельзя привыкнуть даже и за всю жизнь. А ты к этому привыкла за пять ночей?

– Да, именно так.

Ленка примирительно засопела, ползая с тряпкой. Маринка, наоборот, разозлилась и стала есть бутерброд. Чавканье одной и хлюпанье носом другой рассмешили Ирку. Коньяк всё сладостней обволакивал её мозг. И она сказала:

– Ну, хорошо. Я всё объясню. Кто-то очень хочет мне доказать, что Бог существует. Поэтому за стеной, где никого нет, играет рояль. Но я не боюсь, потому что кто-то – добрый и щедрый. Он подарил мне пуговицу с уродливой двухголовой птичкой.

– Жалкий подарок, – набитым колбасой ртом злобно пробубнила Маринка, – и жалкое доказательство.

– Да, по поводу доказательства я согласна. Пускай предъявит другое.

– Твою отрезанную башку?

– Зачем ты так шутишь? – проныла Ленка, вставая на ноги, – вот возьму сейчас и уйду!

– Смирновка, ты лучше сядь, отдохни. Всё чисто. Спасибо.

Ленка, очень довольная похвалой, отправилась в ванную – вымыть руки, ведро и тряпку. Но на обратном пути она завернула в другую комнату, где ещё остался коньяк. Когда она вновь присоединилась к Ирке с Маринкой, последняя говорила, жуя второй бутерброд:

– Я в Бога не верю. Сказать тебе, по какой причине? Я не могу понять, как можно поверить в Бога! Физически не могу этого понять. Вот я в понедельник видела сон. Мне приснился Тишка.

– А это кто? – перебила Ирка. Ленка, усевшись с ногами в кресло, плачущим голосом объяснила:

– Это её ирландский терьер, который полтора года назад попал под машину.

– Да, да, он самый, – снова застрекотала Маринка, – он повторил моё приключение. Но ему повезло сильнее, он мучился только час. Так вот, в понедельник он мне приснился. Сон был такой. Стою на лесной дорожке, под ярким солнцем, и кричу: «Тишка, Тишка!». И Тишка вдруг появляется. И мы с ним бежим наперегонки по этой самой тропинке! Как я бежала! Так наяву ни один человек не может бежать. Со мной мчался Тишка – довольный, радостный. Его глаза сияли от счастья!

Маринка вдруг замолчала. Две её слушательницы думали, что она продолжит. Но она снова стала есть бутерброд и громко причмокивать. А потом начала облизывать свои пальчики, на которых остались крошки.

– Ну, и что дальше? – спросила Ирка.

– Дальше? Сон кончился. Я проснулась.

– И что ты этим хочешь сказать?

– А то, что это был рай. Я была в раю. Я до глубины души ощутила это всей своей кровью.

Ирка от удивления повернулась к Ленке. Но та зевала. И тогда Ирка спросила, опять взглянув на Маринку:

– Но если это был рай, что тебе мешает поверить в Бога?