Парижские сестры - стр. 9
То, что открылось перед её взором, было понятно. Столица ее страны больше не принадлежит Франции. Она брошена и предана правительством, словно невеста, которую выдали замуж в спешно организованном браке.
И хотя многие из тех, кто, как и Мирей, бежали от немецкого наступления несколько месяцев назад, теперь возвращались, их ждал совсем другой город. Он, как и его жители, казалось, стыдливо опустил голову под напором жестоких напоминаний, которые были повсюду: Париж теперь в руках Германии.
Когда дневной свет начал удлинять тени, отбрасываемые оконными рамами по широкому пространству стола для закройки, Клэр наклонилась чуть ближе к юбке, на которую она нашивала декоративную тесьму. Окончив работу несколькими быстрыми стежками, она воспользовалась ножницами, которые свисали с ленты на шее, чтобы обрезать нить. Не в силах сдерживаться, она зевнула, а затем потянулась, потирая уставшую шею и спину.
В эти дни в atelier было так скучно, что многие девушки ушли пораньше, и некому было сплетничать и смеяться во время перерыва. Начальница, мадемуазель Ваннье, приходила в еще более скверном настроении, чем обычно, когда объем работы увеличивался: она понукала швею шить быстрее, а потом набрасывалась из-за малейшей погрешности, которую, по мнению Клэр, в обычных обстоятельствах никто даже и не заметил бы.
Она надеялась, что кто-нибудь из девушек скоро вернется, особенно теперь, когда новая администрация организовала специальные поезда для доставки рабочего люда в Париж, и тогда ночью в спальнях под карнизом не будет так одиноко. В эти дни звуки города за окнами казались Клэр приглушенными, и как только в десять вечера начинался комендантский час, наступала жуткая тишина. Но в тихой темноте здание скрипело и бормотало, и иногда Клэр казалось, что в ночи ей слышатся шаги, и тогда она натягивала на голову одеяло, представляя, как немецкие солдаты врываются в дома, ища, кого бы арестовать.
Скорее всего, она была самой юной швеей, но Клэр не сбежала, как это сделали многие другие, в тот июньский день, когда Франция оказалась в руках нацистов. У нее просто не было возможности поджав хвост бежать домой в Бретань, поскольку ей недавно едва-едва удалось удрать из маленькой рыбацкой деревушки Порт-Мейлон, где ни у кого не было ни малейшего чувства стиля и в которой оставались только совершенно дряхлые или вонявшие, словно сардины, мужчины. С присущим юности безрассудством она решила рискнуть и остаться в Париже. Оказалось, она сделала правильный выбор, поскольку правительство сдалось, лишь бы немцы оставили город нетронутым. Отъезд нескольких ее более старших коллег означал, что ей разрешили работать над более интересными заказами, которые будет поставлять salon[3] на первом этаже. В таком случае, возможно, она привлечет внимание месье Делавина и осуществит свою мечту стать ассистенткой в salon, а затем стать и vendeuse[4], прежде чем ей придется отдать еще много лет тяжелой работе в швейной мастерской.
Она легко представляла себя одетой в безукоризненно сшитый костюм, с волосами, собранными в элегантный шиньон, консультирующей клиентов Делавина по последним веяниям моды. У нее будет свой письменный стол с небольшим позолоченным стулом и целая команда помощников, которые станут называть ее мадемуазель Мейнардье и будут выполнять каждую ее команду.