Падение - стр. 17
В пользу Львов, разумеется.
― Следующий матч состоится через три недели. ― пролистывая новостную ленту, сообщает Даша. ― Если травма Хабарова не позволит ему играть, Львам будет непросто.
― Уверена, они что―нибудь придумают.
Вознесенская кивает, а я как по щелчку улетаю в свои мысли.
И их снова занимает Бестужев.
Интересно, какой он капитан? Любит ли его команда? Уважает ли? Как к нему относится тренер? Я видела Вепрева лишь мельком, но и этого хватило, чтобы понять ― с этим мужчиной шутки плохи. Высокий, широкоплечий, с длинными угольными волосами, стянутыми в брутальный хвостик на затылке и стальным гипнотическим взглядом.
Брат―близнец Момоа, не иначе.
― Ань, ты кого потеряла? Прынца своего? ― слышу, как подкалывает Даша. Она та ещё язвочка, но шутит всегда ― не знаю ― как―то по―доброму что ли.
― Лёва мой в раздевалке нашёл. Не знает, чей. ― вертит в руках мобильник. ― Уже и парней поспрашивали и девчонок, никто ничего толком сказать не может. Думаем, может, объявление по радио дать…
В этот момент от прикосновения загорается подсветка, и я замираю. С экрана с легкой улыбкой на меня смотрит до боли знакомое лицо. Я столько раз видела эти глаза в нашем семейном альбоме, что не сосчитать ― они в памяти отпечатались так, что с другими не перепутать. Не получится. Никогда, наверное.
― Это Бестужева, ― шепчу на автомате и перед глазами проносится её могила с той же самой фотографией на надгробии. ― Антона телефон.
― Откуда знаешь?
― На фото его мама, ― тихо говорю, ловя на себе сканирующие насквозь взгляды девочек. ― Его папа много лет назад ушёл от них… к нам. ― признаюсь.
Наверное, потому, что просто устала лгать.
А, может, оно и вовсе ни к чему было?
Помните, как у Драгунского? Про тайное и явное? Оно ведь так и есть.
― То есть, он твой брат? ― приходит к выводу Аня. Не совсем правильному, но… ― Тогда тебе будет не трудно ему передать. Федьку сейчас днём с огнём не сыщешь. А идти к стерве Яновской желания нет.
― Передам, ― соглашаюсь зачем―то.
И зачем? Своих дел у меня что ли нет?
Больше всех надо или что?
Вознесенская смотрит на меня со смесью удивления и любопытства, а я понимаю, что на этот раз не отверчусь. Аня молча сует мне телефон, а я также молча вылетаю на улицу, бросая Даше быстрое «потом». Наверное, я просто не готова сейчас что―то рассказывать. И не знаю, буду ли готова вообще.
Аня не слыла болтушкой. Да и Даше я доверяла. Не знаю, мне просто казалось, что через час об этом не будут знать ВСЕ. Или я так сильно хотела в это верить?
До дома Бестужевых от Школы было не так далеко, поэтому решаю прогуляться. По дороге верчу в руках телефон ― старенький, от времени потрёпанный, почти на весь экран разбившаяся паутинка, всюду царапины и сколы… интересно, сколько раз он его ронял? Потому что судя по повреждениям ― неоднократно. Даже систематически. А зная характер придурка, смею предположить, что, когда он злился, то неосознанно швырял смартфон в стену. Так же неоднократно и систематически.
Боже, да что я творю?
Зачем вообще к нему иду?
Сама на рожон лезу, а потом обвиняю ЕГО в агрессии.
Резко торможу посреди дороги, осознавая, что всё это изначально было крайне паршивой затеей. И где были мои мозги, когда я соглашалась? О чем я думала вообще? Что, не знаю, верну ему этот гребаный телефон, а он внезапно расплывается в доброй улыбке, дёрнет бантик на шее и скажет