Падение Хана - стр. 38
Если я не стану ее копией…то рано или поздно меня убьют.
И чем сильнее он горел яростью, тем дальше уходила моя ненависть к нему. Мне до адской боли внутри было его жаль. Этот зверь погибал у меня на глазах. А еще говорят, что от любви не умирают.
9. Глава 8
Как часто мы ищем самые нелепые оправдания тем, кого любим, пытаясь всячески сгладить их вину перед нами только для того, чтобы иметь личное право любить их дальше и не презирать себя за это.
Остров Д. НеОн Ульяна Соболева
– Как ты смел, дед!… Мне наперекор!
Рявкнул Хан и склонился над дедом, который и глазом не моргнул.
– Смел и буду сметь! Тебе наперекор! Это моя дочь!
Брови Тамерлана сошлись на переносице, и руки сжались в огромные кулаки.
– Когда-то тебя это не заботило. Дочь или нет, тебе было наплевать.
– Пришло время исправлять ошибки.
– Замаливать грехи, ты хотел сказать… твоя дочь – сука, которая хотела тебя уничтожить, тварь, которая устроила переворот в моем доме. Я приговорил ее к смерти, и так и должно быть!
Дед аккуратно разложил пластины домино в круг и начал выстраивать второй ряд сверху.
– Не уничтожить, а отобрать власть и вылезти из-за плинтуса, куда мы с тобой ее оба загнали. У нее не получилось в любом случае. Остынь. Змея повержена, жало вырвано. Зачем воевать с родной теткой и зачем марать руки, которые и так по локоть в крови родственников.
Хан грузно сел в кресло напротив деда и смел фигурки домино одной рукой.
– Ты вернул ее в дом…ты не просто спас ей жизнь. Это я мог бы понять, но ты вернул ее в наш дом.
В мой дом. Потому что твой она превратила в руины.
– Я дал ей второй шанс.
– И кто спас ее продажную дрянную шкуру? Ни у нее, ни Зимбаги и Албасты не было никакой возможности выжить. Кто мог укротить тигров в заповеднике? Кого ты нанял, дед? Ты заплатил самому черту?
– Скорее, дьяволу.
И откинулся на спинку кресла, покручивая в пальцах пластинку с шестерками с обеих сторон.
– Если долго кормить тигров и приручать, они будут просто не голодны и не тронут свою добычу…или же тронут одну из них, ту, что им оставят на растерзание.
– Тогда чьи трупы были найдены…
– Албасты, Зимбаги и туристки.
Не моргнув глазом, ответил дед. Но у Тамерлана возникло странное чувство, что и сейчас ему лгут.
– Значит, ты просил о помощи Тархана?
– Скорее, я заплатил ему за услугу.
Хан зло повел носом и сглотнул вязкую слюну. Затем ударил кулаком по столу, и все оставшиеся пластинки подпрыгнули.
– Она должна была умереть!
– Она – МОЯ ДОЧЬ! И наша семья! Один раз я уже совершил ошибку и погубил своего ребенка в угоду правильности, потому что надо скрывать позор и потому что в семье так принято. Я позволил убить и растерзать моего любимого ребенка. Думаешь, я простил себя после этого? Думаешь, я сплю по ночам спокойно и не вижу во сне твою мать? Не слышу ее мольбы и крики о помощи? Думаешь, я не знаю о том, что потом позволил тебе убить моего единственного сына? И прикрыл твой зад, чтобы ни одна собака об этом не узнала? Думаешь, я спокойно живу с тем, что мой внук отцеубийца, а сын насиловал родную сестру годами? Многое изменилось! Я больше не хочу хоронить своих детей и внуков!
Крикнул хрипло и смел остальное домино на пол.
– Пока что я еще хозяин этой империи. Пока что еще я у ее трона, и я решаю, кому оставаться в этой семье, а кому убираться вон. Цэцэг будет жить здесь…или там, где ты позволишь ей остаться. Но жить она будет, или тебе придется и меня скормить тиграм, внук!