Пацанячьи истории 3. Приватизация - стр. 3
– Виталий Дмитриевич, вы когда домой пойдете? – спросила вошедшая в кабинет секретарша. – Все уже разошлись, – мямля продолжала она говорить заготовленную фразу, а глаза ее в изумлении расширились. – Ах! – крикнула Света и выбежала из кабинета.
– Как эта сука посмела без стука в кабинет заходить?! – приподняла голову Байсакова. – Уволь ее! Продолжай! Все удовольствие испортила.
Явление секретарши окончательно испортило директору «Химсинтеза» и так неважное настроение. Он, уже больше не надеясь, что его детородный орган встанет, довел Ольгу еще несколько раз до оргазма языком.
– А как же ты? – спросила получившая удовольствие женщина.
– Я устал, замотался, на комбинате завал сплошной. Поставщики требуют бартера, покупатели хотят расплатиться деньгами, а платежи на несколько месяцев задерживают. Инфляция за это время эти деньги сжирает.
– Потребуй предоплату.
– Пробовал – не берут, комбинат начинает работать на склад, а оплачивать поставки газа и электричества надо, людям зарплату платить тоже надо.
– Это рынок, дорогой, вписывайся. Вся страна этого хотела, а не жить по плану, какой в Госплане написали. Это все текучка, давай лучше о главном поговорим. Я весной решила идти на губернаторские выборы.
– Зачем? Поставили тебя на приватизацию и сиди на жопе ровно.
– В России ни одной женщины главы региона нет, я хочу стать первой.
– А если не удастся свалить нынешнего губернатора?
– Кураков слаб, у меня есть на него компромат, как он раньше с нетрудовыми доходами боролся.
– Поступай, как знаешь, – махнув рукой, сказал Сидоренко, подумав, что надоевшая любовница может сломать себе шею на выборах.
– Мне нужна поддержка «Химсинтеза».
– А как комбинат может тебе помочь?
– Во-первых, на перевыборную компанию нужны деньги, во-вторых, поддержка электората.
– Наша поддержка для губернаторских выборов – один процент максимум. Если ты хотя бы мэром хотела стать, тогда да, в городе мы – сила.
– Город – это мелко, я область хочу.
«Чтобы хотелка у тебя сломалась», – подумал Виталий.
– Хорошо, комбинат поддержит тебя двумя руками, – произнес он вслух.
– И это правильно, – проговорила она, одевая шубу, поданную Сидоренко. – Секретутку эту чтобы я больше не видела. Целуй меня, я поехала.
Директор вышел провожать свою любовницу в приемную. Как только она вышла, он посмотрел на уткнувшуюся в какой-то документ Светочку, из глаз которой на него капали слезы.
– Ты плачешь, моя девочка? Что случилось?
– Как что? – глотая слезы, вымолвила девушка. – Вы, вы у этой неприятной тетки там лижите, а потом лезете ко мне целоваться! – визгливо крикнула она.
– Ты не так все поняла, – взял за трясущиеся плечи секретаршу директор. – Пойдем покажу, как все было на самом деле.
Они зашли в кабинет, и Виталий Дмитриевич усадил юное создание на стол, где сидела Байсакова.
– Она тут была?
– Да, но она лежала.
– Хорошо, ложись, ножки подогни вот так и поставь на стол, – помогал Сидоренко секретарше в точности принять позу Ольги Петровны, руки его при этом нежно притрагивались к разным местам девичьего тела. – Она так лежала?
– Нет, на ней еще блузка и пиджак были расстегнуты.
Пальца мужчины начали умело расстегивать пуговки на блузке, ощущая через тонкую ткань нежную, как бархат, кожу девушки. В штанах у директора давно уже встало, еще когда он дотронулся в приемной до плеч плачущей секретарши.