Отражение его величества - стр. 24
Двое юношей и две девушки проводили их по коридорам. Сюда тоже долетала музыка, но она казалась тихим отголоском. Кеннет свернул направо, Эмильену увлекли налево, чтобы дать обоим возможность подготовиться. Снять наряды, для начала.
В небольшом будуаре Эмми уже ожидали служанки. Они споро расшнуровали ее свадебное платье, избавили ее от украшений и помогли облачиться в длинную тонкую белую сорочку. Расплели волосы, смыли макияж с лица. Хотелось умолять, чтобы они не уходили, но Эмми никогда не опустилась бы до подобного. Ее проводили в соседнюю комнату – спальню, большую часть которой занимала массивная кровать на золоченых ножках. Постель уже была расстелена, Эмильена присела на самый краешек и закрыла лицо руками. К счастью, ее оставили одну. Жаль, ненадолго.
Кеннет появился через четверть часа. Он был в простых черных штанах и белой рубашке. Эмильена посмотрела на него и сразу почувствовала себя голой. Сорочка не смогла бы скрыть, что под ней нет белья. Стало страшно…
Уорнбери смотрел на нее, и в его глазах разгоралось темное пламя. Из светло-серых они стали вдруг серебристыми, пугающими. Эмми хотелось забраться под одеяло. А еще лучше – кричать и звать на помощь. Только разве это поможет?
Кеннет подошел ближе. Он будто не знал, с какой стороны к ней подступиться. Видимо, жена все же нечто другое, чем одна из многочисленных любовниц, о которых часто судачили подружки Эмми. Маг протянул руку, коснулся пальцами щеки жены. Эмми задрожала.
- Не бойтесь, - тихо проговорил Уорнбери. – Я не желаю причинить вам вреда.
- По-вашему, это благо? – просипела Эмми, не узнавая собственного голоса. – Для вас не секрет, что я не хотела этого брака.
- Не секрет, - согласился маг. Его глаза еще больше потемнели.
- Так оставьте меня!
- Я бы, может, и оставил, но утром сюда придет личный маг-целитель его величества. И если вы останетесь невинной девой…
Эмми понимала, о чем он говорит. Король сочтет, что брак недействителен, и отправит ее в обитель. Или на плаху. Какая разница? Сейчас это казалось меньшим злом, а Кеннет – куда большим. Однако Эмильена покорно легла на кровать и крепко зажмурилась. Если не видеть лица супруга, можно представить, что с ней кто-то другой. Кто? У Эмми не было ответа. Она никогда никого не любила. И не желала… А все россказни подруг о том, что происходит между ними и их мужьями, слушала как сказку. Зря. Может, сейчас и не оказалась бы в постели чудовища.
Кеннет легко коснулся ее плеча, спуская сорочку.
- Не надо, - попросила Эмми. Одна мысль о том, чтобы оказаться перед ним раздетой, доводила до обморока. – Дайте мне… пять минут.
- Хорошо.
Кеннет отвернулся. Эмильена стащила сорочку и забралась под одеяло, укутавшись едва ли не до подбородка. Она с ужасом наблюдала, как Уорнбери расстегивает и снимает рубашку. Снова зажмурилась. О, боги…
Когда чужое разгоряченное тело прижалось к ее собственному, Эмми едва не заплакала. Нужно потерпеть. Подруги говорили, все происходит быстро. И должно быть приятно, только прикосновения чужих рук вызывали дрожь. Кеннет попытался поцеловать ее, но Эмми отвернулась. Губы скользнули по ее скуле. Ощущение тяжести чужого тела усилилось, от мужского дыхания кожа покрывалась испариной. А когда в живот уперлось то, что приличным девушкам до свадьбы видеть не полагается, Эмми закусила губу. Страсть? Здесь и не пахло страстью либо желанием. Только страхом. А ласки супруга не вызывали ничего, кроме отвращения.