Отравленным место в раю - стр. 14
А ещё оказалось, что ему каждый день делают уколы. Утром приходит местный и уверенно втыкает иголку в бедро. Вот почему, когда он начал приходить в себя, появилась тянущая боль в бедре. Кроме того, сильно чесалось. Иванов проследил за темнокожим санитаром и в стороне нашёл полиэтиленовый пакет с затёртым рисунком – никаких надписей не было. Там лежали одноразовые инъекторы, их было ещё недели на две, если вкалывать раз в день. Видимо, и раньше в пути получался тот же шприц в сутки. Конечно, могли какое-то количество инъекций пропустить. Или случайно вколоть несколько доз в один день. Но это, похоже, не очень критично. Просто надо было иногда колоть. На шприцах тоже отсутствовали какие-либо наклейки. И что в них?.. Наверное, будь там надписи, похитили бы для продажи. А может, раствор украден в начальной точке пути и внутри вода. Но, скорее всего, тогда уж физраствор. От водопроводной воды оставались бы синяки. Скорее всего, лекарство не разворовали – кому-то было выгодно, чтобы Иванов добрался до места назначения живой. Не умер до сих пор – значит, уколы помогали. Именно поэтому иногда в ярком свете мелькали какие-то люди. Они проводили медицинские процедуры.
Через несколько дней стало лучше, а самое главное, нужно было выйти на улицу. Ему первый раз стало стыдно перед хозяевами. Памперсы, привезённые с ним в комплекте, уже не помогали. Пучки травы не справлялись с запахами.
Когда он наконец выполз из дома на улицу, оказалось, что никакой улицы как таковой нет. Не было даже опушки: дом стоял посреди леса на небольших деревянных сваях, на непрочной почве, которая булькала и чавкала под ногами, а невдалеке, за зарослями, угадывалась открытая вода. Он увидел женщин: они не были обременены лишней одеждой, как и все здесь. На них только самое важное. Женщины держались отдельно. Вокруг них веселились дети. Пятнистые свиньи приветливо хрюкали Иванову и пытались с ним играть.
Уже потом ему принесли и помогли надеть специальный чехольчик. Впоследствии оказалось – здесь все мужчины носят такие. Чем длиннее и ярче, тем более уважаемый человек. Иванову достался чехольчик маленький и тусклый. «На подростка, – подумал он, – если вообще не детский. И краски для меня пожалели». Иванов даже обиделся. Но ненадолго. Сначала он не мог справиться с аксессуаром: тот сваливался, приходилось придерживать рукой. Один раз плюнул, пошёл без него, однако хозяева дали понять, что так неприлично, без чехла нельзя. Чехольчик называют котека, его носят в направленном вверх положении, подвешенным за верёвочку, но у некоторых он уверенно держится и без верёвочки – это зависит от строения организма. Изготавливают такой фаллокрипт из кабачка лагенарии, он же тыква горлянка, он же огурец индийский, он же калебаса, он же Lagenaria siceraria (Molina) Standl. Однако такие ботанические данные в этой главе избыточны.
Но самое главное – когда Иванов пробирался к выходу из большого деревянного мужского дома в первый раз, он натолкнулся на военную палатку. Точно такую же, как и у него. И в ней явно кто-то жил.
Муренин ещё раз прочитал заметку про яд церберин уже не так внимательно, отвлекаясь, вспоминая, как несколько лет назад был почётным кормителем птиц казуаров. Тогда за меценатство ему даже выдали специальную грамоту от Московского зоопарка – с синей печатью и двумя размашистыми подписями.