Отпуск для Золушки - стр. 41
- А отец тебя принял, - напомнила я, - ну, когда ты пришел.
- Конечно, - в голосе Федора сквозило удивление, будто он до сих пор не верил, что оказался кому-то нужным. – И он, и его жена, и его дети. После меня отец завел трех детей и для них он был по-настоящему папой. А я жил рядом и смотрел, как чужой человек любит чужих детей. Моих сестер и братьев. Их, кстати, полюбил и я, они же ни вчем не виноваты.
- Мне очень жаль.
- Мне не нужна твоя жалость.
- Конечно, прости, - я замялась, - а как насчет благодарности? Хочу сказать спасибо, что заступился вчера за меня. Ты был не обязан и это действительно смелый поступок. Их было трое.
- Из них дрался только один и тот как девчонка.
- И все же спасибо.
- Разве так принято благодарить за свое спасение?
Федор ухмыльнулся, обхватывая меня руками. Я ахнула. Одним рывком он поднял меня на руки и усадил на столешницу, к себе лицом. Так я оказалась чуть выше, и сейчас могла смотреть на него прямо. Глаза в глаза. В моих плескалось предвкушение, в его – страсть.
Он развел мне ноги и клином вбился вперед, заставляя обвить пятками торс. Сам положил мои ладони себе на плечи, сам стянул край своей же рубашки, сам задрал майку, оголяя живот. Федор делал все медленно, с видом дегустатора смакуя каждое мгновение этой пытки. Как самый вкусный в мире десерт, когда ожидание лучше секундной сладости на языке.
От частого дыхания грудь вздымается все выше, лицо горит, а сердце стучит так громко, что это слышно нам обоим.
- Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – Его безумный взгляд пробирает до костей.
Я стону что-то утвердительное. Конечно, хочу, неужели ты не видишь?
Не видит. Потому что в следующую секунду произносит, интонируя каждое слово.
- Нет, Люба. Попроси.
- Что?
Серые, покрытые дымкой глаза смотрят насмешливо. Издевательски.
- Ну же, скажи: Поцелуй меня, пожалуйста, Федор.
- Поцелуй меня, - со свистом выдыхаю я.
Он отклоняется, отрывает руки от моей кожи, отчего мне сразу стало холодно и неуютно. Стоит и смотрит так, будто ничего не происходит. Ладно дружочек, в эту игру могут играть оба.
- Скажи до конца.
- Поцелуй меня, мой повелитель, - сладкая улыбка расползается по моему лицу.
- Федор, - услужливо подсказывают мне.
- Господин.
- Федор, - от его голоса мурашки разбегаются по коже.
- Хан.
Ткань рубашки сползла вниз, оставляя меня почти голой. Тонкая футболка больше не скрывает ничего. Под белым хлопком явственно проступают твердые горошины сосков, на которые так жадно смотрит Федор. Его рот кривится в усмешке, добавляя лицу что-то совсем людоедское.
Я делаю вид, что хочу свести ноги, но он мне не дает. Перехватывает пальцами колени и раскрывает их еще сильнее, до напряжения в связках. Подходит близко, фактически вбиваясь в меня. Гладит по спине. Снизу вверх, вдоль позвоночника, до лопаток. С каждым касанием разряды тока пронзают меня. Сначала незначительные, больше похожие на легкое покалывание. На мышечный спазм после тренировки, который пройдет, стоит только расслабиться.
Но у меня не проходит. Узел внизу живота скручивается все сильнее, когда я ощущаю тяжелый, оценивающий взгляд на своих губах. Это больше не история про случайный поцелуй. Это… я сама не понимаю, что такое, но мы явно разогнались и несемся куда-то вперед, игнорируя обрыв под ногами.