Отец на час. Работает спецназ - стр. 25
Тревога разгоняется внутри меня до скорости, какую развивают наши прекрасные покупательницы, увидев в приложении долгожданный статус заказа «Готов к выдаче».
Небрежно бросив клатч на стол, сажусь и закидываю ногу на ногу.
– Отлично выглядишь, Цветочек, – подобострастно изрекает Коля.
– Давай только в этот раз без полива, – огрызаюсь, припоминая его унизительный харчок у здания суда.
– Прости, Феденька, – виновато вздыхает. – Я просто не знаю, как реагировать на твои обвинения.
– Заметь, небеспочвенные.
– Да сколько раз тебе говорить…
Попов разводит руки в стороны, словно выступает в роли рефери. Его холеное лицо превращается в улыбающуюся маску.
– Друзья Побединские, давайте не будем начинать вечер с недоразумений. Сначала закажем что-нибудь… Рика, здесь есть твои любимые гребешки. Сегодня пятница, выпьем вкусного вина… Ну же, друзья! Вспомним старые времена. Помните, как сидели еще у вас на квартире, по пятницам?..
– Да, – Побединский утыкается взглядом в меню. – Я тоже вспоминаю то время.
Приблизившись к Андрею, хватаю его за локоть и шиплю:
– Я думала, ты хочешь пообщаться о работе в приятной атмосфере, Андрей. Ты меня подставляешь!..
– Я просто хочу, чтобы у вас все наладилось, – отвечает одноклассник. – Настоящий друг, Побединская, это тот, кто думает о тебе и о твоих детях, а не… Осипова, которая помогает в суде.
– Зачем ты так про Киру, Андрей? – устало вздыхаю, снова откидываясь на спинку кресла.
– Ладно-ладно, ты же знаешь, я любя, – расплывается он в улыбке и тут же хмурится. – Кстати, мой крестник сегодня звонил. Жаловался.
– Даже не начинай. – Тоже листаю меню.
Гулять так гулять. Выбираю розовое вино. Машину оставлю на стоянке, завтра суббота, попрошу водителя потом забрать. Улыбнувшись официанту, заказываю салат с гребешками.
– Я ведь говорил, что этот военный не подходит, – продолжает Андрей. – Воспитывать подростка по-армейски – это неправильно.
Сегодняшнее утро в нашем доме началось со скандала. Влад, по причине крайнего неуважения, отказался подвозить Леона в школу и уехал с Эльзой и Машей, оставив его у дома.
Естественно, сын обратился ко мне, но я ведь обещала… Пришлось отказать. Два километра не так уж и много, и тротуары у нас в районе отличные, а все перекрестки оснащены светофорами. До школы Леон дошел, я проверила по журналу.
Надеюсь, это действительно пойдет ему на пользу, а вот Андрей так не считает:
– С Лео так нельзя, он у нас парень чувствительный.
– Твой «Лео» чувствительный только по отношению к собственной персоне, Андрей, на остальных ему давно все равно. А Влад… – отчего-то смущаюсь и откашливаюсь, – Владислав Алексеевич… хочет как лучше. Раз уж собственный отец не может… – не могу удержаться от колкости в адрес бывшего.
Мне даже безразлично, что он спал со своим концертмейстером, без разницы, где это было и сколько раз. Больше всего в отношении Побединского меня триггерит его тотальная холодность к нашим детям.
Обижает, цепляет…
Я не знаю.
Задевает за живое, будто мне в душу саморезы вкручивают. Гнев часто сменяется липким чувством вины. Будто… это я виновата, что Коля вдруг резко к ним остыл.
– Собственный отец вынужден зарабатывать на хлеб, – проговаривает Коля, поблагодарив официанта за принесенный ему ароматный стейк рибай и красное вино.