Отец на час. Работает спецназ - стр. 27

Потом муж…

Стыдно признаться. Девственности я лишилась в двадцать три. С Побединским. Как говорится, им в моей жизни секс начался, им же и закончился. Горько усмехаюсь, ничего не чувствуя. В душе пустота.

Я даже вибратор купила. Кира уговорила, сама бы ни за что не решилась, да и воспользоваться им вечно некогда. То работа, то дети, то критические дни нагрянут…

Чего уж говорить о живых джентльменах без батареек… По пути из дома на работу и обратно из мужчин только автозаправщик, дэпээсник да памятник Пушкину попадаются. В офисе никаких половых контактов быть не может, мои сотрудники и рабочие-то не тянут. Дома?.. Соседи все давным-давно глубоко женатые люди, тут тоже глухо.

Остается Бурак. Так Кира прозвала вибратор. Во-первых, это мой любимый турецкий актер, во-вторых, он черный.

В общем, с Бураком у нас пока конфетно-букетный период. Я иногда протираю его спиртовыми салфетками, он – приветливо смотрит каждый раз, как я открываю техническую дверцу в своей уборной.

С тремя детьми лучше места в доме не найти.

– Рика, у тебя все хорошо? – спрашивает предатель Андрей.

– Нормально у меня. – Благодарно киваю официанту, подливающему вино в мой быстро опустевший бокал, и делаю несколько жадных глотков.

Мм…

После трудного рабочего дня – то что надо. Прохладное, сладкое, в меру терпкое. Становится жарко.

– Ты почти не ешь. Давай заменим блюдо, если не нравится.

– Нет, спасибо. Гребешки не виноваты, у меня аппетит испортился, – смотрю в упор на бывшего мужа.

Переложив салфетку с брюк молочного цвета на стол, поднимаюсь и снимаю пиджак. Поправляю лямки бежевого шелкового топа. Парочка из центра зала тем временем перемещается на пустой танцпол – оркестр заиграл медленную композицию.

Все же платье… Его длина мой внутренний строгий фейсконтроль тоже не проходит. Слишком уж короткое. Или я сильно заморачиваюсь?

– Попов, потанцуй со мной, – требовательно прошу.

Андрей и Побединский переглядываются.

– Так может… Коля потанцует?

– Коля не танцор. Коля – музыкант. – Взглядом останавливаю подпрыгивающего Побединского.

Он зло усмехается.

– Ну пойдем, конечно, подруга. Вспомним молодость.

Обхватив плечи одноклассника, медленно передвигаю ногами. Тело максимально расслаблено от алкоголя, но момент, когда Влад меня узнает, почему-то чувствую позвоночником и… кожей.

Поворачиваюсь – Отец оказывается спиной ко мне, а на его шее красуется замок из женских рук.

И так несколько раз.

Не судьба…

Попов пыхтит мне в висок и наступает на ногу. Чертыхается.

– Поговори с ним, Побединская, – смотрит в сторону Коли. – Детей ваших жалко.

– Не хочу об этом. – Чувствую жжение на пояснице.  В том месте, где покоится ладонь Андрея. – Я лучше с тобой поговорю. Завтра же.

– Начальницу опять включаешь, – вздыхает с укором. – Неужели тебе самой семьи похеренной не жалко?

– Забываешься, Попов. Я ведь советов не просила.

– Да, ты у нас самостоятельная, умная, взрослая. Мы все в курсе.

– Видимо, недостаточно, раз ты решил такое провернуть, – смягчаюсь.

В конце концов… действительно плохого не желает. Мы сто лет дружим, маму его недавно похоронили, хорошая она была, добрая. У Андрея ведь личные триггеры срабатывают: жена ушла и слушать ничего не стала. Только он не изменял, Ирину его эмоциональная холодность достала.

Задумавшись, не сразу замечаю, что оказываюсь лицом к лицу с Владом. Он вопросительно приподнимает брови и взглядом целится в затылок Попову. Холодно кивнув, прячусь за плечом Андрея и больше не смотрю. Ни к чему все это. У него вон какие «семейные обстоятельства». Точно не дочь и вряд ли бывшая жена.