Отец Феона. Тайна псалтыри - стр. 18
– До́брого здоро́вья, оте́ц Дасий! – с поро́га попроща́лся Фео́на закрыва́я за собо́й тяжёлую дверь библиоте́ки.
– Спаси́ Христо́с! – заду́мчиво отве́тил библиоте́карь и, оберну́вшись, пойма́л внима́тельный и хму́рый взгляд и́нока Епифа́ния, исподло́бья бро́шенный на него́.
Глава́ пя́тая.
Ца́рский двор уже́ неде́лю пребыва́л в «Угрешском похо́де» . Ча́стые вы́езды молодо́го госуда́ря на богомо́лье в скро́мную по столи́чным ме́ркам Николо-Угрешскую оби́тель весьма́ изумля́ли лука́вых и чо́порных царедво́рцев, но поско́льку от Москвы́ до неё бы́ло не бо́лее 20 вёрст, то мно́гим вы́бор царя́ о́чень нра́вился. Для изря́дно страда́вших в да́льних госуда́ревых пало́мничествах ту́чных, преиспо́лненных степе́нной ле́ни вельмо́ж бы́ло э́то что́-то вро́де лёгкой прогу́лки за го́род.
Нача́льник Зе́мского прика́за , кре́пкий и жи́листый как драгу́нский конь, Степа́н Матве́евич Проестев торопли́во прошёл Святы́е воро́та монастыря́. Обогну́в с восто́чной стороны́ Госуда́ревы пала́ты он, стреми́тельно перепры́гивая че́рез ступе́ньки, забежа́л на крыльцо́ и скры́лся за масси́вной входно́й две́рью. Не остана́вливаясь, он подня́лся по у́зкой ка́менной ле́стнице на верх, в Успе́нскую це́рковь. Два вы́борных стрельца́ из госуда́рева стремя́нного полка́ попыта́лись бы́ло бердыша́ми перекры́ть ему́ доро́гу, но узна́в, мо́лча расступи́лись, пропуска́я внутрь. С неда́вних пор Проестев получи́л осо́бое пра́во заходи́ть к госуда́рю без докла́да в любо́е вре́мя дня и но́чи. Привиле́гия подо́бного ро́да мно́гих при дворе́ раздража́ла, но пока́ с э́тим мо́жно бы́ло то́лько мири́ться.
Молодо́й царь стоя́л пе́ред алтарём на коле́нях и приле́жно, сло́вно школя́р, отбива́л покло́ны гро́мкой скорогово́ркой произнося́ псало́м:
Бо́же в по́мощь мою́ вонми, Го́споди, по́мощи ми потщися.
Да постыдя́тся и посрамя́тся и́щущие ду́шу мою́.
Да возвратя́тся вспять и постыдя́тся мы́слящие ми зла́я…
Проестев, не дойдя до Михаи́ла пяти́ шаго́в, широко́ троекра́тно перекрести́лся и плю́хнувшись на коле́ни приложи́лся лбом к деревя́нным до́скам по́ла. Разда́лся звук сло́вно вскры́ли бочо́нок с мёдом. Царь нево́льно вздро́гнул и, не донеся́ персто́в до лба, удивлённо оберну́лся.
– А, э́то ты, Степа́н Матве́евич!
– Я, госуда́рь. Посы́льный от игу́мена Пафну́тия приходи́л. Ска́зывал, ты иска́л меня́?
Михаи́л заду́мался.
– Та́к, то у́тром бы́ло! – произнёс он озада́ченно.
– Прости́, госуда́рь, как узна́л, так сра́зу поспеши́л.
– Ла́дно. Не суть, – ми́лостиво махну́л руко́й царь.
Он нату́жно подня́лся с коле́н и, слегка́ подвола́кивая но́гу, напра́вился к скаме́йке, стоя́щей у стены́ напро́тив алтаря́. Присе́в на край, он хло́пнул ладо́нью по зелёным, кра́шенным до́скам, приглаша́я Проестева сесть ря́дом.
– Жа́луются на твои́х при́ставов купцы́ англи́йские. Говоря́т, обложи́ли их по́шлинами, а они́ со времён царя́ Ива́на Васи́льевича беспо́шлинно в госуда́рстве на́шем торгу́ют. Я сам два го́да наза́д привиле́гии им подтвержда́л. И́ли забы́л?
– Всё по́мню, госуда́рь! – удручённо развёл рука́ми Проестев, – Так ловча́т же, пройдо́хи! С моше́нниками де́ло име́ем! У них по догово́ру привиле́гии у со́тни купцо́в, а по́льзуются все, кому́ не лень. Оби́дно, пра́во сло́во!
Михаи́л молча́л, заду́мчиво ковыря́я па́льцем све́жее восково́е пятно́ на подо́ле своего́ станово́го кафта́на . Ободрённый его́ молча́нием, Проестев продо́лжил уже́ бо́лее твёрдо и уве́ренно: