От Второго Иерусалима к Третьему Риму. Символы Священного Царства. Генезис идеократической парадигмы русской культуры в XI–XIII веках. - стр. 20

[46]. Эти заявления не были пустой декларативной фразой. Ярослав Мудрый начинает в Киеве грандиозное строительство. Возводится митрополичий Софийский собор, призванный стать наследником благодатных энергий превософийского храма – Софии Царьградской. Иларион уподобляет храм святой Софии в Киеве храму Соломона, и самого «кагана» Ярослава он уподобляет мудрому библейскому царю. Возведение храма Софии в Киеве, а затем в Новгороде и Полоцке ярко выражает идею преемственности Руси по отношению к Царствующему граду. «Возведение величественных Софийских соборов на основных торговых путях по Днепру, Волхову и Западной Двине, маркирующих пределы Русского государства, обозначающих его политическое и конфессиональное единство, освященное Св. Софией – Премудростью Божьей, представляли собой своего рода имперскую идею в архитектуре. Ее исток находился в Византии, но ее содержание наполнялось на Руси новым конкретным смыслом. Она стала символом политически единого государства, во главе которого находился мудрый и могущественный князь. Вместе с тем эти Софийские соборы на основных торговых путях Восточной Европы в пограничных зонах Русского государства могли символизировать в христианском сознании всю страну как Дом Св. Софии – Премудрости Божьей»[47] [47].

Храм Софии Киевской стал не просто главном собором Руси, но храмом-идеей. Созданию Софийского собора в Киеве должно быть уделено особое внимание. Вынужденно обратимся к одному событию, имевшему место через четыреста лет после освящения храма Софии в Киеве. В ночь на праздник Константина и Елены, на 21 мая 1453 года, за восемь дней до падения города под ударами турок, жителям города было ведение. Мы не будем давать оценки восприятию этого явления средневековым сознанием, это не входит в задачу исследования. Была тьма, и вдруг из сорока окон барабана, поддерживающего купол Софии Константинопольской, вырвались языки пламени. Поднявшись над куполом, разрозненные языки превратились в огненный шар, который взметнулся к небесам и исчез. Наутро патриарх сказал народу, что Ангел Софии, хранитель собора с момента его постройки, покинул святыню. Город впал в уныние. Дело в том, что со времен строителя собора императора Юстиниана София воспринималась византийцами как «Ангел-хранитель Империи»[48] [48].

Посвящение главного храма молодой христианской Русской государственности именно Ангелу-хранителю Царства – это особый символический акт первых русских христианских государей. Необходимо отметить, что за постройкой каменного собора уже стояла определенная традиция. «В 952 году княгиня Ольга, принявшая за несколько лет до этого крещение в Царьграде, строит в Киеве первую, деревянную еще церковь Святой Софии Премудрости Божией. Освящение было назначено на 11 мая – день освящения и посвящения императором Константином новой столицы, Царьграда, Матери Божией. К тому же календарному числу приурочил Владимир Красное Солнышко освящение воздвигнутой им после крещения Руси Десятинной церкви (996), а Ярослав Мудрый – каменного Софийского собора»[49] [49]. Таким образом, уже с княгини Ольги просматривается определенная традиция уподобления Киева Царьграду.

Строительство Софийского собора в Киеве имело особое символическое значение для молодой христианской государственности. «В восточнохристианском мире кафедральные Софийские храмы были символами суверенной государственности, упорядоченной христианской верой и законами»