Островитяне. Поиск сокровищ - стр. 10
Папа, устроившийся рядом, высунул нос из книги.
– Доброе утро, рядовой, – сказал он, слегка улыбнувшись. Он был еще в пижаме.
И папа, и Хани заядлые читатели. У них всегда книга под рукой. Прошлым летом Хани только и делала, что читала. А вот наводить в доме порядок и готовить забывала. Теперь все стало по-другому. Бабушка была страшно занята: работа в Природоохранном центре, дела в Черепашьем отряде, уборка дома, приготовление еды для всех нас.
Мне было тяжело смотреть на сидящего папу. Раньше он всегда будил меня песней «Проснись и пой!». А кроме того, папа любил бегать и даже участвовал в триатлонах. Но после ранения он просто сидел на месте – почти все время. Говорил, что с протезом быстро устает, что ему тяжело, но мне почему-то казалось, что его просто больше ничего особо не интересует… в том числе и я.
– Я тебе кричала, чтобы ты приходил завтракать, но ты дрых без задних ног, – сообщила Хани. Постучала по тарелке рядом с собой. – Давай ешь. Я чуть не подралась с твоим папой – он пытался стащить последние кусочки бекона.
Я засунул хрустящий бекон в рот, но перед тем оторвал кусочек для Живчика – тот приветственно махал хвостом. Позавтракав, я надел рюкзак и отнес свою посуду в раковину.
– Пойду к Мейсону. Нам нужно спланировать поиски сокровищ.
– Не забудь дела по хозяйству, – напомнила Хани.
– Слушаюсь, мэм. – Я вытащил из мусорки два мешка, с обычным мусором и для переработки, их нужно было отнести в тележку.
– Да, Джейк, – крикнула мне вслед Хани, – можешь пользоваться подъемником, чтобы спускать мусор. Но только для этого, ясно? Хочу, чтобы ты больше двигался.
Я просиял.
– Спасибо, бабуль!
Поставил в тележку флягу для свежей воды, оба мешка с мусором. Я научился делать все дела быстро, чтобы потом бежать к друзьям. В прошлом году я научился водить тележку для гольфа, а в этом году уже водил свою собственную! Я сдал назад из-под толстых деревянных свай, на которых стоял дом. Собственно гаража у Хани не было. Только закрытая площадка, посыпанная гравием. Все дома на острове были подняты на этаж над землей либо на цементных блоках, либо на деревянных сваях – на случай наводнения. Приливная волна, которая накатывала в сильную бурю, была частью здешней жизни.
Первую остановку я сделал в Центре по приему и переработке мусора. Здорово было опять трястись по ухабам островных дорог. Дороги были сухие, пыльные, над головой сияло жаркое солнце, и все равно из всех летних месяцев июнь я любил сильнее всего, потому что днем еще не так припекало, как в конце июля и в августе. Вот тогда я возвращался домой весь мокрый от жары и влажности!
По дороге я высматривал разных животных – оленей, енотов и аллигаторов. Особенно меня интересовал Большой Ал. Здесь, на острове, если аллигатор решал перейти дорогу, все движение останавливалось. Однажды вечером прямо в свете моих фар дорогу перебежал койот.
В глаза бросилось что-то белое, я затормозил, чтобы вглядеться. На ветку сосны, на высоте метров пять, приземлилась крупная птица. Я видел, что в длинных когтях она держит какую-то несчастную рыбину. Птица подняла белую голову и уставилась на меня почти вызывающе, расправив темно-бурые крылья.
– Отличный улов, – похвалил я скопу[4] и поехал дальше.
Я избавился от мусора, забрал почту, набрал воды и вернулся в «Птичье Гнездо». Затащив воду наверх, снова двинулся к выходу. Мне страшно хотелось повидаться с друзьями. Папа так и не снял пижаму, сидел в кресле и читал.