Остановить Демона - стр. 86

– Что ж ты, Володя, так плохо бабушкину квартиру продаёшь?

– Почему плохо?

– Так потому что покупатели приходят, смотрят, а потом пропадают. Соколов побелел, глазки забегали, залепетал:

– Что вы имеете в виду, каких покупателей? Меня уже спрашивали в уголовном розыске. Я людей на трассе не убивал. Заботкин подошёл к Соколову вплотную, приблизил своё лицо, глядя в упор:

– А зачем тебе столько справок из жилконторы?

Соколов вздрогнул, задрожал, отвёл взгляд, машинально сжал ладонь другой рукой, стал мять пальцы:

– Это не мне. Пётр Иванович – агент по недвижимости обещал мою квартиру продать, уже год продаёт! Это у него покупатели приходят, а потом пропадают. Куда деваются, я не знаю.

– А покупатели-то откуда?

– Из Питера, известно. Кто же из местных будет переселяться ко мне?

– А ты случайно не помнишь их телефоны или адреса? Соколов начал успокаиваться, лицо порозовело, веснушки – порыжели, отвечал бодро:

– Нет, всё у агента, он мне не даёт, боится, что я с ними сговорюсь без него.

– А ты хоть видел своих покупателей? Владимир совсем успокоился, улыбнулся, разговорился:

– Видел, и не раз! Даже звонили мне. Выпивали у меня за покупку, а потом уходили и всё. Может, передумывали, или агент, сволочь, им другую квартиру подсовывал? Антон почувствовал скрытую за данной ситуацией непонятную тайну и продолжал раскручивать Владимира на дальнейший разговор:

– Что-то он тебе не нравится? Соколов осмелел, понял, что они с сотрудником теперь на одной стороне, голос стал твёрдым, обличающим:

– А чем нравиться – обещает уже год! Заботкин достал блокнот и ручку:

– Дай-ка я запишу телефон твоего агента. Где ты его нашёл?

– Это он меня нашёл по рекламе в местной газете. Он где-то здесь живёт, сейчас принесу номер. Владимир пошёл в спальню, стал рыться в столе, нашёл бумагу и передал Заботкину. Антон переписал в записную книжку, добавил:

– И твой заодно. Соколов показал пальцем на той же бумажке:

– Это мой. Заботкин чиркнул и его, с интересом переспросил:

– Пётр Иванович значит, а как он выглядит-то? Соколов поморщился от воспоминаний:

– Худой, такой сутулый, волосы на голове длинные, растут клочьями и очки толстенные. Неприятный тип, брр… Заботкин кивнул:

– Ну ладно, пойду, – направился к выходу, – если понадобишься – вызовем. А зачем ты квартиру-то продаёшь?

– Хочу машину купить, работать на ней буду – бомбить! – улыбнулся Соколов.

– Ясно.

Панельные дома в Кингисеппе не сильно отличались от большинства хрущёвок в спальных районах Питера: загаженные лестничные площадки, сломанные перила, запах кошачьей мочи и мокрой собачьей шерсти, гнилья. К потолку приклеены сгоревшие спички, вокруг них чёрные пятна копоти. Стены исписаны грубыми надписями нецензурной бранью. Форточки на лестнице разбиты брошенными камнями. На подоконниках лежали использованные шприцы, пустые металлические баночки из-под консервов, почерневшие алюминиевые ложки.

Игорь Яшин звонил в знакомую квартиру, рядом стояли Кормилин и Васильев. Дверь долго не открывалась. Сергей заволновался, недоумевая:

– Может, его дома нет? Яшин хитро улыбался, продолжал звонить:

– Дома… просто я его не предупредил, и он уборкой занимается, матушку в порядок приводит, сейчас увидите. Васильев слушал молча. Кормилин недоумевал: