Остановить Демона - стр. 6
– Ну-ка, мила, левым мизинцем сыми к себе. Надежда осторожно вытянула руку, сдвинула карты.
– Ты у нас хто, внучешка, – шутила старушка, улыбалась беззубым ртом, – блондинка аль брюнетка крашена, замужем?.. Надежда сделала обиженное лицо:
– Бабушка, я же всегда была русая и пока ещё не замужем! – глянула на Романа, в шутку погрозила ему пальцем.
– Значить, дама бубней! – старушка начала раскладывать по три карты: – Шо было, шо будет, чем сердце успокоитси… шо было, шо будет, чем сердце…
Мать Надежды вздохнула, на лице появилась насмешливая ухмылка, махнула рукой:
– Пойду лучше посуду помою, пока вы здесь колдуете.
На маленькой деревенской кухне умещалось немного: крошечный столик с двумя табуретками, холодильник, стойка с раковиной и газовая плита. Мать Надежды прикрыла за собой дверь, подошла к окну, глянула в темноту. На улице продолжалась метель, вспыхивали редкие огоньки, ветер ударял в стёкла. На широком лице женщины обозначилась грусть, между бровей появилась глубокая складка, она вспомнила, что всё свое детство и юность провела здесь, а в памяти ничего радостного не отложилось. Только тяжёлая работа в совхозе и на собственном огороде – точно ночная непроглядная мгла за окном. Позже сбежала в город на стройку, сначала в общежитие, а потом и квартиру дали однокомнатную на окраине Ленинграда. Любовь была, правда, недолгой. Узнав о беременности, кавалер пропал. С родившейся дочкой снова вернулась к матери, иначе не прожить было. Назвали Надеждой, как последнее ожидание семейного благополучия. Только девочка подросла, снова в город поехала: дочку в ясли, сама – на стройку. Так и жили вдвоём, привыкли, никакой радости. А что теперь ожидать? Она подошла к плите, сняла с газовой конфорки кастрюлю с горячей водой. Осторожно налила в тазик, помещённый в раковину, начала мыть посуду, выкладывать чистую на стол, протирать полотенцем. Через дверь был едва слышен старческий голос:
– …ну во, вижу, живёшь ты настоящим, усё у тебя в порядки, журавля в небе не хлядиш. Вот и король бубновий рядышком с тобой. Шо ещё надобно? Сейчас хлянем, шо на сердце…
Мать Надежды снова обернулась к окну. Пучки снега с ожесточением били в него, разлетались в стороны, рисовали в темноте призрачные узоры. Стекло запотело. Она подошла ближе и потрогала его пальцем – остался туманный след. Улыбнувшись, дорисовала человечка, затем ещё одного, после – большое сердечко. Немного подумав, перечеркнула, а затем стёрла всё ладонью, вернулась к посуде. Периодически она незаметно выглядывала из кухни, прислушивалась к гаданию, пользуясь полумраком, пыталась издали заглянуть в карты. Вспоминала, как сама когда-то училась ворожить, но не задалось. Теперь старалась припомнить то, что получалось – сбылось или нет предсказание?
В гостиной старушка в очередной раз собрала карты, оставила только даму бубен. Тасовала колоду. Вытянула из неё одну карту и накрыла даму. А затем поделила колоду и положила с четырёх сторон, с каждой открыла по три карты, и по две – в промежутках. А затем отсчитала по три, а четвёртой снова накрыла даму, зашамкала:
– Откладываем две карты фортунки в сторонку! Берём шо на сердце – их четыре. Хлавна эта! – забрала карту, которой была накрыта дама бубен и отложила. Продолжила гадать: