Остановить Демона - стр. 38
– Что ты, что ты, сынок! Я этих никого не знаю! Первый раз вижу! Ольга Ивановна тоже обернулась к супругу, посмотрела на него с испугом и удивлением, точно он уже перекинулся на сторону врага, вошёл с ним в сговор. Стала неловко креститься, смежив локти – мешала теснота. Заметив её испуганный взгляд, Тимин попытался улыбнуться, исказившая лицо улыбка была жалкой и болезненной. Глаза лихорадочно блестели.
Машина свернула направо, спустилась вниз с обочины по накатанной дороге и, проехав сотню метров вглубь леса, остановилась на поляне. Васильев и Кормилин вышли из машины, угрожая оружием с двух сторон, жестами показали выйти остальным.
Открылась только левая дверь. Супруги Тимины вышли с ощущением собственной ничтожности, надеясь, что их здесь бросят, грабители уедут с похищенными деньгами. Надежда вылезла за ними и огляделась вокруг. Увидела рядом березку, и что-то в ней показалось знакомым, в трепетном дрожании листочков почувствовала волнение собственного тела. Точно дерево старалось разделить беспокойство, утешить вкрадчивым шелестом. Девушка благодарно улыбнулась, обернулась назад, призывая взглядом мужа выйти.
Роман оставался сидеть, плотно зажавшись в угол. Ему казалось, что если очень сильно притереться, то могут не заметить или просто забыть, решат, что он не опасен, ничего никому не расскажет, пробудет здесь сколько угодно, дождётся, когда все уйдут… Васильев потянул за ручку, но Роман резко вскинулся и успел нажать стопор, дверь заблокировалась. Из груди непроизвольно вырвался истеричный крик:
– Нет!! – он сдвинулся на середину сиденья, скрючился, чтобы стать незаметным, опустил лицо в колени, накрыл голову руками, закрыл глаза. Так он мог почувствовать, что остался один. А вдруг его и не было здесь вовсе, может, он там, в Сибири подростком на охоте с отцом среди густых таёжных сосен, укрытых белыми шапками снега. А серые волки шныряют между стволов, пытаясь подобраться ближе, но запах ружейного масла и человеческих тел пугает, защищая лошадь, запряжённую в сани. Патронов много, и кошмар можно переждать, только не падать духом, быть твёрдым и смелым, не подвести отца. И когда всё закончится, он откроет глаза…
Васильев зашёл с другой стороны и толкнул Тиминых в спины, отводя от машины. Он не знал, что с ними делать, но раз передали пистолет и открыли счёт – надо действовать по интуиции. Он медлил, поглядывая на Кормилина, чтобы показать ему своё умение и характер, способность быть полезным… Кормилин наклонился в открытую заднюю дверь салона, рявкнул:
– Тебе что, особое приглашение? Изнутри раздался истерический приглушённый вопль Романа:
– Я не выйду, делайте со мной что хотите! Не выйду! Нет… В груди Кормилина рвануло, вскипела ненависть к давнему преследовавшему его молдавскому волонтёру, представил его лицо. Направил дуло в салон и несколько раз нажал на курок, точно вкручивая пули в тело врага. Увидел, как парень в салоне откинулся на спину, а затем стал подпрыгивать каждый раз, как тело получало порцию свинца. Лицо Сергея осветила злорадная ухмылка – ему нравилось обездвиживать людей, чтобы они умолкали.
Выстрелы звучали глухо, точно треснули на деревьях несколько веток. Тимин обернулся на шум и ужаснулся – за что? За что парня убили? С горьким укором подумал, что это наказание, просто надо слушаться грабителей, они торопятся скрыться, нервничают. Вскрикнула только Надежда, она стояла у молоденькой берёзки и видела всё. Её ноги стали ватными, окружающее поплыло перед глазами, она уцепилась руками за тонкий ствол дерева, и тот согнулся под человеческой тяжестью, стал клониться, осторожно опуская на землю безвольное молодое женское тело.