Остановить Демона - стр. 36
– Эх, бабоньки, скажу я вам – жизнь налаживается. Продукты в магазины завезли, продовольственные карточки отменили! Кругом товары из-за границы, свобода слова. Покупай-продавай недвижимость, делай с ней что хочешь, а раньше – только на обмен! Помните? В салоне немного оживились – тема затронула всех. Роман был рад отвлечься, оглянулся назад и согласно кивнул. Надежда устала сопротивляться саднящей боли в пояснице, расслабилась, смущённо пробормотала:
– А мы бабушкин дом продали. Она завещала, чтобы мы в нём жили. Даже гадала нам на святки. Говорила, что там обретём большую семью, кучу детишек. Вот иконку мне подарила на счастье! – достала из-под воротника платья висящий на шее образок. Ольга Ивановна моментально оживилась, заинтересовалась:
– А можно посмотреть? Надежда сняла шнурок через голову, показала в ладони старинную маленькую иконку в позолоченной рамке. Ольга Ивановна с благоговением посмотрела на образок, стала креститься, посоветовала:
– Красивый какой, дорогой верно, старинный, намоленный, видать. Береги его, дитя. Михаил Сергеевич наклонился через жену, поглядел, погладил девушку по руке своей большой натруженной ладонью. Посоветовал со смешком:
– Не огорчайся, милая, что с твоей бабки взять, она ведь жизни-то городской не ведала! В туалет на улицу бегала и вам того желала! Надежда кивнула, соглашаясь, зажала образок в руке. Лицо стало задумчивым и грустным, сердце оборотилось вглубь тревожных воспоминаний. Ольга Ивановна сосредоточенно посмотрела через лобовое стекло, подслеповато сощурив глаза, сдвинулась на сидении вперёд и стала теребить водителя за плечо, с тревогой сообщая:
– Эй, Георгиев, смотри – гаишник тебя тормозит… не проскочи!
– Вижу! – недовольно буркнул тот.
На обочине шоссе стояли жёлтые «жигули» с открытым капотом. Около них энергично махал руками Васильев в фуражке и форме милиционера, требовал остановиться.
Роман тоже всмотрелся:
– Странный какой-то гаишник – без жезла! – насторожился. Георгиев объехал машину блюстителя порядка и затормозил, вслух засомневался:
– Может, какая помощь требуется? Здесь поблизости только глухие деревни, – посмотрел в зеркало заднего вида. Было заметно, что проехал он далековато. Включил заднюю передачу и сдал немного назад, остановился. Михаил Сергеевич обернулся, стал смотреть через заднее окно. Улыбка на его лице сменилась озабоченностью, весёлое настроение растворилось в предчувствии неприятностей.
Милиционер приближался быстрой однобоко-размашистой походкой – правая рука в кармане, серьёзное строгое лицо не предвещало ничего хорошего. Тимин в страхе недовольно засопел, стал укорять водителя:
– О господи, Георгиев, что ты там нарушил? Скорость-то соблюдал? Теперь к агентам опоздаем из-за тебя, иди разбирайся, может, простит! Георгиев выключил музыку в салоне. Стал морщить лоб, вспоминая:
– Может, перебрал чуток на пустой трассе, не заметил, – обиженно бубнил: – Чего идти-то? Вон он уже здесь, сейчас скажет! Сотрудник милиции по ходу движения неожиданно свернул правее и подошёл к передней пассажирской двери, рывком открыл её. В лицо Роману упёрся глушитель, в руке милиционера был пистолет. Пассажиры, увидев оружие, резко отхлынули назад. Глаза Романа в испуге приобрели круглую форму, брови вскинулись, дыхание замерло. Лицо милиционера было бледным, точно застывшая каменная маска сковывала все эмоции, голубые глаза мутны, шевелились только губы. Угрожающе прохрипел: