Остановить Демона - стр. 19

– Какую морковку? Ей-богу, начальник, нож не мой, следы не мои, Богом клянусь, никого не резал! Я вчера целый день у Катьки-самогонщицы на хате промаялся с животом. От параши отойти не мог. Вот, падлой буду, не мой это нож! Гордеев крепко схватил парня за плечо, встряхнул:

– Ну, если не ты, кто? Отставной козы барабанщик! Ты же за ножевое сидел по малолетке? Значит, дело тебе привычное! Суд нас поддержит! Последний шанс тебе – иди, тряси своих братков в кутузке, иначе снова на зону поедешь! Вот даю тебе слово. Можешь по-тихому мне шепнуть – никому не скажу! Разгуляев одобрительно тронул спину Гордеева, затем подошёл к двери и открыл:

– Сержант, этого обратно в обезьянник, пусть подумает! Давай следующего! Служивый увёл парня. Разгуляев с Гордеевым устало присели на стол, пытались отдышаться, готовясь к новому представлению. Степан взял из пачки очередную папиросу, закурил, сделал две затяжки и затушил в пепельнице, ещё больше сузил глаза, покачал головой:

– Вот зараза – клёв хороший, да улов негожий. Сколько уже народу перелопатили за двое суток? Думаю, это не он. У нашей рыбы другой закуток! Гордеев расстегнул ворот рубахи, глядя на дымок от папиросы, сглотнул слюну, кивнул:

– Не он, это точно, но пусть вынюхивает, отставной козы барабанщик, нам помогает! Разгуляев неожиданно спросил:

– Интересно, у местных есть агентура на коридоре? Не спрашивал?

– Спрашивал, есть. Сейчас подтянут. Если что, в камеру своего из Питера вызовем. И кому эта бабка в поле понадобилась, ума не приложу.

Дверь кабинета снова открылась, и сержант втолкнул парня лет восемнадцати:

– Принимайте товар. Пытался утекать, хорошо дежурный на крыльцо покурить вышел! Разгуляев поднялся, кивнул сержанту подошёл к юноше. Дверь закрылась.

– Ты что же, такой шустрый значит, сбежать хотел? Назад только раки ходят! Ну-ка покажи руки? Сейчас твои отпечатки эксперт посмотрит. Специально по твою душу приехал из Питера. Парень протянул ладони, побледнел, в глазах мелькнул смертельный испуг. Гордеев сделал серьёзное лицо, насупил брови, с важным видом вразвалочку подошёл к задержанному. Взял его ладони, начал разглядывать пальцы, улыбнулся Разгуляеву:

– Ну, вот так и есть, отставной козы барабанщик, его отпечатки. Парень окаменел, руки задрожали. Разгуляев обрадовался:

– Ну, наконец-то попался! – подошёл ближе, заглянул парню в лицо, – приплыл? И рыба виляет хвостом, когда её за жабры берут. Не зря хотел убежать! Парня начала трясти лихоманка… Николай показал пальцы парня Разгуляеву:

– Во, смотри, по центру завиток, а сбоку петля и дуга. Разгуляев согласно кивнул:

– Точно, его отпечатки, – пошёл к столу взял полиэтиленовый пакет с ножом, потряс, – твой нож? Признавайся! Парень мельком посмотрел на пакет, глаза его расширились, в них появились слёзы:

– Мой, – начал всхлипывать. Разгуляев мельком переглянулся с Гордеевым, удивлённо порхнул бровями, отечески обнял парня, успокаивая:

– Ну ладно, ладно. Что сделано, то сделано. Уже не исправишь. Теперь только снисхождение поможет! Давай, давай пройдём за стол. Николай показушно закатил глаза, вздохнул, скрытно подмигнул Степану, устало плюхнулся на стул, стал искать глазами папиросы, чтобы закурить. Разгуляев посадил парня за стол. Показал на оттиски пальцев, убеждая: