Особые отношения - стр. 53
– Привет, это я, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Началось… так что, когда вернешься в Лондон, приезжай, пожалуйста, в Мэттингли.
Едва я успела положить трубку, ко мне подошла дежурная сестра. Бросив взгляд на мокрую постель, она позвонила. Два санитара прибыли очень скоро. Встав по обе стороны моей кровати, они опустили колесики и выкатили меня из палаты, обсуждая, по какому коридору лучше доставить меня в родильное отделение. По дороге у меня начались схватки, сначала слабые, но все усиливающиеся. К тому моменту, когда за мной закрылись двери, боль стала нестерпимой. Казалось, кто-то сжимает мои внутренности железной хваткой, взявшись показать мне новые пучины страдания. Акушерка – крохотная, тщедушная азиатка – была уже на месте. Схватив с тележки пакет хирургических перчаток, она вскрыла его, натянула перчатки и сообщила, что собирается осмотреть шейку матки. Хотя я понимала, что она старается орудовать как можно аккуратнее, прикосновение пальцев в перчатке показалось мне хваткой стальных щипцов. Я и отреагировала соответственно.
– У вас очень сильные боли, да? – спросила акушерка.
Я кивнула.
– Доктор подойдет с минуты на минуту…
– С ребенком все в порядке?
– Да, я уверена, что все…
Новая безумная схватка. Я громко вскрикнула, потом собралась, спросила:
– Нельзя ли сделать обезболивание?
– Пока вас не осмотрел доктор…
– Пожалуйста…
Она погладила меня по плечу:
– Сейчас что-нибудь придумаем.
Но прошло не меньше десяти минут, пока она вернулась с санитаром. К этому времени у меня было темно в глазах. Боль была такая, что я признала бы себя виновной в совершении любых злодеяний, от Французской революции до глобального потепления, лишь бы от нее избавиться.
– Где вы были? – громко и сипло вопросила я.
– Потерпите, пожалуйста. Там еще три роженицы в очереди на ультразвук.
– Не хочу я ультразвук. Я хочу обезболивание.
Но меня все-таки повезли в кабинет УЗИ, намазали живот гелем и положили на кожу два плоских щупа. В комнату вошел полный мужчина в белой куртке. Под ней были клетчатая рубашка фирмы «Вайелла» и плетеный галстук. На ногах красовались зеленые резиновые сапоги. Убрать форменную куртку – и перед вами типичный помещик. Если не считать того, что сапоги этого эсквайра были забрызганы кровью.
– Я мистер Керр, – отрывисто сообщил он. – Замещаю сегодня мистера Хьюза. Небольшие неприятности у нас, так?
На этом месте его неожиданно прервала ассистентка, проводившая исследование. Она произнесла фразу, которую любому из нас меньше всего хотелось бы услышать в подобной ситуации: «Мне кажется, сэр, вам нужно на это взглянуть».
Мистер Керр посмотрел на экран, глаза у него непроизвольно расширились, потом он повернулся и начал готовить какие-то инструменты. Он торопливо переговаривался с сестрой – к своему ужасу, я различила слова: «Приготовьте детский респиратор».
– Что происходит? – спросила я.
Мистер Керр подошел ко мне:
– Я должен вас осмотреть. Может быть не очень приятно.
Он засунул в меня пальцы, надавливал, ощупывал. Я уже собиралась приступить к нему с расспросами о том, что же он там нашел, как началась новая схватка, от которой я закричала.
– Анестезиолога уже вызвали, – доложил мистер Керр. – Нам придется сделать вам экстренное кесарево сечение.