Осколки Русского зеркала - стр. 26
Митрополит не стал прерывать службы, да и незачем было: ведь слёзы человеку приносят радость и очищают его грешную душу. Видимо, недаром император попросил об отпевании – он что-то чувствовал, только не мог выразить этого в словах, да и не пробовал. Иногда и слова бывают не нужны.
Настоятель Лавры благословил раба Божьего Александра и пожелал помощи в делах грядущих, дабы отвратить императора от смертных дум. Тот встал с колен и выразил желание повидаться со схимником Алексием. Келейник отца Алексия провёл императора в спальный корпус Лавры, остановился у одной из дверей и постучал в неё со словами:
– Господи, Иисусе Христе, Боже наш, молитвами Отец наших и всех святых да будет воля твоя…
Из-за двери после непродолжительного молчания послышался голос старца:
– Аминь!
– Входите, Ваше Величество, – поклонился келейник императору. – Старец Алексий ждёт вас.
Дверь перед государём открылась, и он увидел в полутёмной тесной монашеской келье самого старца, который все свои дни проводил в молитве и редко с кем соглашался разговаривать. Стены кельи наполовину были обиты чёрным сукном. У северной стены были низкие нары, на которых стоял пустой гроб. У восточной стояло большое деревянное распятие и возле Креста Господня виднелись нарисованные на холсте предстоящие Дева Мария, евангелист Иоанн и Мария Магдалина. Император перекрестился и отвесил земной поклон Кресту Господню.
– Входи, Александр, я давно ждал тебя, – старец обернулся к императору и показал ему рукой на деревянные нары, единственное место в келье, где можно было сесть, но на которых стоял свежесколоченный некрашеный гроб. – Я раньше ждал тебя, после того, как ты ездил к Серафиму в Дивееву пустынь, но человек предполагает, а Бог – располагает. Видать, тебе не с руки было. А просто так к молитвенникам приходить не след.
– Что верно, то верно, – согласился император. – Только откуда тебе известно моё путешествие к отцу Серафиму Саровскому?
– Сорока на хвосте принесла, – улыбнулся старец. – Да ты присядь, Государь, гроб нам не помешает. Скоро предстоит мне ответ держать перед Высшим Судом, вот и сплю в гробу, обживаю свою последнюю постелю.
Старец подошёл к нарам, отодвинул гроб чуть в сторону, посадил на краешек нар императора и присел сам.
– Знаю, что не только к отцу Серафиму ездил, – продолжил старец. – Так ведь?
– Так, – подтвердил император. – Я пять лет назад ездил на Валаам. Поехал один, запретив кому-либо сопровождать меня хоть издали. Вместе с братией я простаивал долгие монастырские службы и ничуть не уставал! Однажды на раннюю литургию явился слепой старец, живущий в одном из скитов на острове. До монастыря слепец дошёл сам, но войдя в храм, случайно оказался возле. Старец поднял меня с колен и руками ощупал лицо. Видимо, он почувствовал, что я чужой в монастыре, поэтому спросил:
– Кто ты?
– Раб Божий, – ответил я.
Но слепец ещё раз провёл рукой по моему лицу и чуть слышно произнёс:
– Все мы рабы Господа нашего. Только когда будешь жить в скиту, в утреннее и вечернее правило включай тропарь Богородице: «Царице моя преблагая…».
Я ничего не смог ответить тогда, – Александр на секунду замолчал. Потом продолжил:
– Не смог ответить потому, что при смятении чувств не способен был что-то произнести.
– Оно и правильно, что не поблазнело, – согласно кивнул старец. – Однако же, намедни наш настоятель после литургии великим князьям Константину и Николаю пакибытие