Осколки Русского зеркала - стр. 28
Посмотрев на старца, император отметил, что тот ждёт от него каких-либо объяснений. Ведь не для распития необыкновенного чая Государь пожаловал в Дивееву пустынь, где сама Богородица повелела отцу Серафиму основать женский монастырь.
– К месту ли я пожаловать решил? – замялся император. – Ещё с юных лет задумывался я о предназначении моём…
– Лета наша, яко паучина поучахуся,[22] – кивнул старец. – Истаял еси яко паучину душу его.[23] Ну да поведай, о чём печалуешься?
– Никогда и никому не говорил, но тебе как на духу скажу, – Александр перекрестился на кивот из трёх икон в углу келии. – В юности с моего беспутного согласия загублен был батюшка мой Павел Петрович. Прельстился я на речи графа Палена и иже с ним, да Господь помог страну уберечь! Именно Господь уберег, и Богородица направила спастись от напасти нерусей у тебя в обители.
– И то верно, – согласился отец Серафим. – Не познавши корень зла, да не покаявшись, не избавишься от него. Ведомо мне житие батюшки твоего, Государь, давно ведомо. И, ежели покаяться прибыл, спаси Христос! Помогу, чем могу, с Божьего благословления. Ведь сказано: внегда подвизатися ногам моим, на мя велеречиваша.[24] Но державу нашу ожидает смута великая, ибо проникла нечисть уже и в души рабов Божьих. Сей час растёт рог[25] нечестивцев. Иже императору и царству его буде в том погибель.
– Ах! – воскликнул Александр. – Ведь говорили мне и Дибич, и Майборода и Шервуд, дескать, грядёт смута неминучая. Что же им не хватает, нерусям?!
– Как что? – удивился священник. – Думу предлагать будут с брожением умов да всегдашним несогласием с волей царскою.
– А я ли думский совет не предлагал? Я ли не пытался ввести демократию ещё в ранние годы своего царствования? Ещё матушка моя Мария Фёдоровна предупреждала, дескать, добился власти от нечестивцев и от них же головы лишишься!
– Так оно и будет, Государь, – печально заметил старец. – Ибо несть числа крови жаждущим, а имя их – легион. Будет один из твоих потомков миропомазан на царствование и в начале сего царствования будут несчастья и беды народные. Будет война неудачная. Настанет смута великая внутри государства. Отец поднимется на сына и брат на брата. Но вторая половина правления будет светлая и жизнь Государя долговременна.[26]
– Уж не брату ли моему ты пророчишь вторую половину правления словами Апокалипсиса о жизни вечной в Небесном Иерусалиме? – спросил император, исподлобья взглянув на старца. – Ведь сказано: «Спасённые народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою».[27]
– После тебя, Государь, будет ещё не один помазанник Божий заботиться о Государстве Российском, но лишь последний прославит меня. И его Императорскому Величию ещё гораздо более поможет сделать Господь для церкви нашей православной и Единой во всей Вселенной – Истинной и Непорочной Вселенской Церкви Христовой. Он же будет первым царём-искупителем, которого за перенесённые муки также прославят. Но царствование царя-победителя над жидо-масонством возможно будет только после искупительной жертвы. Ведь не покаявшись в преступлениях отцов наших, никогда не получим мы долгожданного благоденствия.[28]
А брату твоему ещё предстоит в середине века нашего разобраться с объединяющимися против России нелюдями. А ты, Государь мой, всё же любишь церковь, как и родитель твой. Но будешь ли служить ей после нашей встречи, тебе решать.