Осколки ледяной души - стр. 22
Кирюха прийти не мог – это однозначно. У того похмелье протекало еще более мучительно, и без трехлитровой банки с рассолом дело не обходилось. К тому же из бара он прямиком направился к Нюсе, а это могло значить...
– Все, Степа, друг! – Это все же был Кирюха. – Развожусь! Сил моих больше нет! Нет, ты послушай, прихожу к ней, как к человеку, как к своей будущей жене, можно сказать, а она!..
– А она? – Степан посторонился, пропуская своего друга с разбитыми вдрызг мечтами в свою квартиру.
– А она мне!.. Эта моль!.. Эта... эта слякоть, дрянь... Иди, говорит, проспись, дорогой! И чтобы я тебя больше никогда в таком состоянии рядом с собой не видела! Прикинь!!! – Кирюха стащил с ног кроссовки и с третьей попытки повесил на крюк вешалки кожаную куртку. – Говорю ей, ты че, Нюся, офигела?! Я муж тебе без пяти минут! Я муж тебе или нет?! Муж, говорю, или нет?! Ты меня должна в любое время в любом состоянии, а ты мне...
На Кирюху было жалко смотреть. С глубокого перепоя, с растрепанными волосами, которые он обычно убирал в хвост, а теперь поленился. С красными от бессонной ночи и пьяных слез глазами. И с разбитыми надеждами.
– Нет, ты понял, друг?! Понял?! – всхлипнул бедный Кирюха и повалился на спину на диван в гостиной.
– Понял, – кротко отвечал Степан, пристраиваясь в кресло напротив.
– Что ты понял?! Ну, вот что ты понял, скажи?! – возопил его друг, приподнимаясь на локтях и зло сверля его глазами. – Что понял, говори, или я...
– Я понял, что свадьбы не будет, – снова покорно ответил Степан и через минуту заржал в полный голос. – Кирюха!.. Это, блин, вообще, прикол!!! Эта серая порточная моль тебя выгнала!!! Это атас полнейший!!! Как же она теперь-то?! С кем же?.. Елки-палки, кто же на нее теперь-то...
– Да ну тебя, – кажется, обиделся друг и снова упал на диванные подушки, а потом вдруг: – Выпить нету?
– Выпить-то всегда есть, но надо ли? – Степан старался никогда не похмеляться, потому что знал: похмелье плавно перетечет в очередную попойку, и тогда все. – Нам с тобой сегодня в гараж надо. Кое-что подбить...
– Кое-кому морду набить, – отозвался Кирилл. – Валерка опять с ремнем генератора вчера не справился. Уволю я его, как хочешь, уволю.
– Увольняй, друг. Я не против. Нет работника, и этот не работник. У меня есть паренек на примете. Руки золотые, просто Кулибин и...
В дверь снова позвонили.
– Кто это?! – Кирилл подскочил на диване, глаза его заметались. – Если это за мной, то меня здесь нет! Не хочу никого видеть! Маман теперь выть начнет, батя косорылиться... Вот, блин, жизнь, а?! Меня здесь нет, Степка!!!
Степан встал с кресла и пару минут разглядывал себя. Выходить или нет в полотенце? Может, лучше все же одеться? Нет, одеваться он не станет. Вдруг это и правда Нюся. Он ее не пустит. И соврет, что не один, а с женщиной. И что он вообще только что после секса и после душа. И делать ей в его квартире нечего абсолютно. Если не дура, поймет и уберется. И для Кирюхиных родителей это полотенце станет хорошим шлагбаумом. Те так вообще люди деликатные, даже порога не переступят.
К двери он подходил очень даже недоброжелательно настроенным. Не торопясь, шмыгнул замком, медленно потянул на себя дверь и в следующую минуту остолбенел.
На пороге стояла заплаканная Верещагина. И была она не одна, а с чемоданом. И, судя по ее решительному шажку вперед, оставлять его в покое на сегодня она не собиралась.