Осень и Ветер - стр. 7
С каменным лицом сообщаю, что девочку спасти не удалось. Она что-то невнятно мычит и даже не пытается плакать. Просто пятится, чтобы наткнуться коленями на скамейку и усесться на нее.
Вот и славно. Лучше так, чем истерики.
Курить. Хочу курить, хоть две недели держался, пытаясь завязать.
Ну и по херу.
В кофе-автомате беру «американо» и выхожу на крыльцо. Прохладный пряный воздух сентября навевает тоску. Бросаю взгляд на время на экране телефона: половина второго ночи. На экране висят ярлычки входящих сообщений в WhatsApp. Ни с кем не хочется говорить. Ни с кем, кого я знаю. «Зацени, какая цыпочка?», пишет мне мой старый приятель Ян и присылает не очень четкую фотографию девушки со спины. Почему-то на несколько минут прилипаю взглядом к ее длинным, почти до талии волосам, завитым тугими змейками локонов.
Мысль о прошлом, в котором и у меня была женщина с такими же длинными волосами, застает врасплох. Я почти чувствую их мягкость в руке, но быстро выбрасываю воспоминание из головы. Нет уж, по шлюхам тосковать – себя не уважать.
Я выхожу из-под козырька крыльца, сажусь на скамейку прямо под мелкий дождь.
И зачем-то нахожу в телефоне номер, который подписал: «Незнакомка». Нафига, спрашивается, сохранил? И самое интересное, нафига сейчас звоню? Чтобы услышать, что нормальные люди в такое время уже спят? Интересно, она матом меня пошлет или ограничится «придурком»?
Странно, но она отвечает после третьего гудка: не очень похоже на человека, который смотрит сладкие сны.
— Привет, добрый детский доктор, - говорит она.
Жмурюсь, как губка, впитывая мягкий голос. Он не то чтобы сексуальный: скорее теплый, нежный, аккуратный, как будто она боится порезать язык о лишние слова.
— Привет, девушка с приятным голосом, - отвечаю я, чиркая зажигалкой и делая первую глубокую затяжку. – Не разбудил?
— Я не спала, - отвечает она.
— Почему?
Пытаюсь представить, как она может выглядеть. Определенно, молодая. Почему-то фантазия рисует этакую малышку мне по плечо, с минимум косметики и гордо вздернутым носом.
— Я только полчаса, как приехала домой.
— Хорошая ночка была?
— Что? - не понимает она, но быстро соображает и говорит: - У меня ненормированный рабочий день. Чаще начинается во второй половине дня и до полуночи.
— Ты стриптизерша? – озвучиваю самую приличную из пришедших на ум догадок.
Она негромко смеется. Надо же, женщина, которая не обижается на мою прямолинейность. Я почти заинтересован.
— Нет, добрый детский доктор, я просто владею ночным клубом.
Ничего себе.
— Не называй меня добрым детским доктором. – Умалчиваю о том, что меня передергивает от самого словосочетания. Добрым детского врача может назвать только человек, который ни черта не знает о детских врачах.
— Как же тебя называть?
Сквозняк заставляет меня поежиться, и слово само срывается с языка.
— Допустим, Ветер.
— Хорошо, Ветер.
— Твоя очередь. – Даже интересно, что она придумает. Но чтобы уберечь этот разговор от всякой реальной херни, я на всякий случай предупреждаю: - Только давай без имен, малышка.
Она выдерживает паузу в пару секунд, и, подхватывая мое настроение, отвечает:
— Можешь называть меня Осень, Ветер.
— Ну, здравствуй, Осень.
Я делаю паузу, чтобы отпить кофе, морщусь, потому что он уже почти остыл, а холодный кофе – та еще дрянь. Во всяком случае, для меня. Но настроение такое, что я готов глотать его литрами, даже со льдом, лишь бы немного прояснилось в голове. Образ девочки на операционном столе до сих пор стоит перед глазами, и я знаю, что она будет преследовать меня еще несколько дней, прежде чем начнет угасать.