Осень и Ветер - стр. 6

Я с шумом втягиваю воздух через сцепленные губы. Как он нашел меня? Я сменила квартиру после нашего развода, а он, насколько мне известно, в то время уже был вместе со своей новой любовью где-то в Италии. Хотя неважно: я выбросила из своей жизни всех наших общих друзей, но большая часть этих людей жила со мной в одном городе и так или иначе, но мы пересекались. При желании узнать, где я живу, не такая уж непосильная задача.

— Если человек не отвечает на постоянные названивания, значит, говорить он не хочет, - говорю спокойно и сухо, но пальцы на трубке домофона сжимаются так сильно, что это почти больно.

— Я хочу поговорить о дочери.

— Просто замечательно, что спустя четыре года ты, наконец, вспомнил о ее существовании.

— Ты сама хотела, чтобы я больше никогда…

Я перебиваю его на полуслове. Да, я хотела. Хотела, чтобы этот человек больше никогда не появлялся в нашей жизни, и хоть этого поступка никто не одобрил, сразу, как только Маришка начала задавать вопросы о папе, рассказала ей, что папа нас бросил ради другой тети. Пусть моя дочь растет и понимает, что мужчины иногда бывают вот такими мудаками.

— Что тебе от нас нужно? Твоя крашеная любовница в курсе, где ты находишь в такое время?

— Мы расстались.

Почему я не удивлена? С трудом, но все же сдерживаю горький смех. Все так банально, что даже зубы сводит: Андрея пнули под зад, и он вдруг вспомнил, что где-то там, позади, осталась тихая гавань. Очень глупое заблуждение, потому что ту гавань давно смыло штормом нашего развода.

— Ева, прошу тебя… Хорошо, хотя бы просто встреться со мной. У меня подарок для Марины.

Мне очень хочется послать его подальше вместе с подарком. Что он может купить моей дочери, у которой и так есть все, кроме, разве что, личного пони. Но я понимаю, что дальнейшие попытки будут лишь бессмысленным сотрясанием воздуха, и как бы там ни было, но я выставлю себя упрямой ослицей.

Кроме того…

Какой женщине не хочется, чтобы бывший увидел ее спустя годы и понял, кого он потерял? Минута триумфа – так, кажется, это называется.

— Завтра, в два часа дня, в «Мандарине». У меня будет «окно».

— «Мандарин»? Это где?

— Захочешь – узнаешь.

Я кладу трубку и поворачиваюсь к Любе. Она смотрит на меня с тревогой, так что приходится выкроить спокойную улыбку.

— Это просто визит из прошлого, Любушка, - говорю я вдогонку улыбке.

Но мы обе знаем, что жизнь куда сложнее.

3. Глава третья: Ветер

Глава третья: Ветер

— Наиль, ты не виноват.

Выставляю руку вперед, мысленно ставя между собой и вторым хирургом – Татьяной Ждановой – воображаемую каменную стену.

Каждый раз одно и то же. И после каждого раза я почти уверен, что это – конец, что болеть уже не будет. Когда же наступит пресловутое «профессиональное выгорание»? Когда я перестану видеть на операционном столе… А, блядь!

Срываю окровавленные перчатки, бросаю их в бокс.

— Я поговорю с родителями, - предлагает Татьяна.

— Не нужно, я сам.

Девочку привезли с ножевым ранением брюшной полости: сожитель ее матери обкурился какой-то дряни, и голоса в голове приказали ему вынуть из ребенка Сатану.

Ее мать сидит в коридоре: всклокоченная, не первой свежести женщина. Срывается на ноги сразу же, как видит меня. Первое, что мне хочется сделать: уебать ей как следует, до кровавых соплей, чтобы кровь из ушей потекла. Как, как блядь, можно было оставить пятилетнего ребенка с наркоманом?! Не удивлюсь, если она и сама «мажется».